— Но к женщинам твоя теория вряд ли относится.
— Как знать. Мне встречались женщины, тщеславие которых заставляло опасаться их даже самых отчаянных мужчин.
— А в Шарле ты уверен? — сказала она немного кокетливо.
— В Шарле уверен, — кивнул Патрик. — А теперь накажу ему, чтобы он приглядел за девчонкой.
— Неужели мне не показалось… — начала было Соня и смутилась.
— Договаривай, — потребовал Патрик, — я не отношусь к тем людям, которые отвергают предчувствия.
— Это не предчувствие, а скорее острый слух, — медленно произнесла Соня. — Вчера, когда мы с тобой…
— Лежали на диване, — договорил Патрик, — в дверь кто-то заглянул.
— Значит, ты тоже слышал?! Но ты никак не показал этого, ни одна черточка на твоем лице не дрогнула, — попеняла ему Соня.
— В тот момент меня можно было даже стукнуть по затылку или проткнуть шпагой, я ни за что бы не оторвался от своего занятия.
— Какого? — растерянно брякнула Соня, которую моментально кинуло в жар.
— Любить тебя, моя дорогая! — сказал Патрик, целуя ее руку.
Больше в течение дня ничего особенного не произошло. Вивиан, чувствуя недовольство хозяйки, старалась лишний раз не попадаться ей на глаза.
Кухарка с примесью мавританской крови, которую звали Ода, была приходящей. Она не могла оставаться в замке на ночь, и на первое время Соня с этим согласилась, но в будущем княжна собиралась найти такую прислугу, которая жила бы в замке. Благо комнат для этого хватало, вот только в ремонте они нуждались.
Часа в четыре пополудни Ода уходила к себе домой, и ужин разогревала уже Вивиан.
— Может, стоит нам подыскать тебе помощницу на то время, когда в доме нет Оды? — спросила ее Соня, хотя для себя уже решила такую девчонку найти.
— Не надо, ваше сиятельство, — отказалась та, — я со всем справлюсь сама.
Скорее всего, она жаловалась на то, что у не много работы, чтобы поднять себе цену. На самом же деле Вивиан была скора на ногу, проворна, достаточно умна. И если бы не неясная тревога, которую Соня ощущала, глядя на юную горничную, лучшей служанки не стоило и желать.
На другой день ближе к ночи Патрик пришел в комнату Сони и тут же закрыл ее изнутри на засов.
Но, против ожидания, он не поторопился распахнуть ей свои объятия, а, приложив палец к губам, тихо двинулся в угол ее спальни и стал с чем-то там колдовать. При этом он даже отчетливо чертыхнулся, смутился и, оглянувшись на Соню, пробормотал:
— Прости меня, Софи, я — грубый мужлан! Но сейчас я постараюсь перед тобой оправдаться.
— Что ты там ищешь? — шепотом спросила она, хотя была уверена, что за такими толстыми дверями снаружи все равно ничего не слышно.