— Почему же?
Майлс остановился и взглянул ей в лицо. Он стоял слишком близко, и Элисса забеспокоилась.
— По пути в аббатство я встретился с сэром Хью.
Элисса едва удержалась от искушения облизнуть губы, отвести взгляд или броситься прочь. В глазах маркиза появилось странное выражение.
— Мы выпьем чаю вместе, — просто отозвалась она.
— Так я и думал, — широкие плечи приподнялись и вновь опустились. — Сэр Хью сообщил мне нечто любопытное.
— Нечто любопытное?
— Баронет сказал, что вы не собираетесь за него замуж.
Элисса рассмеялась.
— Это давным-давно не новость. Я сама сообщила вам об этом несколько недель назад.
— Да, помню.
Элисса затеребила цепочку часов, висящих у ее пояса — прежде эти часы принадлежали ее матери.
— Сэр Хью упомянул что-нибудь еще?
— Не слишком много. Просто сказал, что вам уготована затворническая жизнь и что вы собираетесь превратить аббатство в монастырь.
— О Боже!
— Вот именно — «о Боже», — Майлс прищелкнул языком и погрозил Элиссе пальцем. — Вы заслуживаете наказания, миледи.
— Но это была не совсем ложь. — Она вспыхнула. — Это была безвредная выдумка.
— Безвредная?
Элисса вздохнула.
— Я надеялась, что Хью никому не расскажет о ней.
Майлс запрокинул голову и от души рассмеялся.
— К вашему сведению, сэр Хью Пьюрхарт — самый заядлый сплетник в западном графстве.
Элисса застонала.
— Тогда к утру об этом будут знать все жители долины.
— Все до последнего.
— Я не была уверена, удалось ли убедить его, — призналась Элисса.
— И я в этом не уверен. По-видимому, у него создалось впечатление, что вы решили немного подумать.
Элисса почувствовала, как пламя стыда заливает ее щеки.
— Неужели он сказал и об этом?
— Конечно.
— Несносный болтун… — пробормотала она. — Негодяй…
— Если это вас утешит, могу сказать, что я ни на минуту не поверил, что вы когда-нибудь будете умолять сэра Хью взять вас в жены.
— О Господи!
— Но с другой стороны, мне не верится, что вы будете доброй монахиней, Элисса.
— Почему вы так уверены? — Она взглянула на Майлса.
— Вот поэтому…
Не говоря больше ни слова, Майлс Сент-Олдфорд склонился и впился в ее губы. Этот поцелуй напоминал ощущение прохладной воды на лице после сна и теплой постели. Он совершенно обезоружил Элиссу, сделал ее беспомощной. Она быстро заморгала. Дрожь прошла по всему ее телу — от волос на голове до пальцев ног.
Он завладел ее дыханием и в обмен дал ей свое. Это был интимный жест, такой, которым Элисса не могла бы насладиться ни с одним другим мужчиной. Он поцеловал так, как будто стремился что-то доказать, а она в ответ своим поцелуем стремилась его поправить.