Около десяти начался дождь. Капли звонко ударялись о жестяную крышу, стекая на пол сквозь многочисленные прорехи. Джек забрался в спальник и, положив голову на сложенную вчетверо куртку, стал смотреть на огонь. Артур Миллер, как ему помнилось, своими руками построил шалаш перед тем, как взялся писать «Салемские колдуньи». Джек понимал, что до Миллера ему далеко, он, к примеру, ни за что не женился бы на Мэрилин Монро. Но он был Мэдисон, и в нем взыграла фамильная гордость. Он ни за что не сдастся!
Джеку понадобилось пять дней, чтобы сделать дом пригодным для жилья. Он установил маленький генератор, который качал воду из ручья, расположенного выше по склону холма, извел амброзию, залатал крышу и перевесил дверь. Затянул окна сеткой от комаров и очистил дымоход от птичьих гнезд. В маленьком сонном городке он купил старую плиту и холодильник и к ним канистры с газом, а также разорился на две совершенно новые керосиновые лампы. Он получил лицензию на ловлю рыбы и приобрел карту с туристическими маршрутами. Кровати не было — он повесил в доме гамак и почти приучил себя в нем спать. Маленькую заднюю комнатушку оборудовал под кабинет — стол соорудил из старой двери, прибив к ней ножки из сосновых бревен. Снаружи, под деревьями, теперь стояло его новое средство передвижения — хрипящий пикап, купленный по дешевке из-за расцветки: бывшие владелицы, девчонки-хиппи, выкрасили его в ярко-розовый цвет, а капот разрисовали ромашками. Деревенские мальчишки улюлюкали ему вслед, но Джек лишь усмехался в ответ и включал на полную громкость музыку.
Теперь можно было браться за работу. Его портативная пишущая машинка плотно и основательно стояла на самодельном столе рядом с большой пачкой девственно белой бумаги и несколькими папками, содержавшими заметки и недописанный сюжет. Джек решил сделать этот день — первый день настоящего творчества — особенным. Он придумал целый ритуал. Встал рано, побрился перед зеркалом, которое повесил на дереве возле домика, сварил кофе и поджарил яичницу с ветчиной — настоящий плотный завтрак, надел шорты и чистую футболку и сел за стол. Исполненный решимости и надежды, он открыл знакомую рукопись. Ах да! «Корабль медленно входил в гавань…»
Через четыре часа Джек в отчаянии ударил кулаком по столу и вышел на крыльцо, чтобы полюбоваться величественной панорамой. Он был все там же, где и месяц назад. Роман жил у него в голове, но на бумагу ложился мертвым, он был не в силах вдохнуть в него жизнь. Остаток дня и еще два последующих Джек бился над проблемой, вымарывал фразу за фразой, закатывал бумагу в машинку, вытаскивал и рвал, снова вставлял, писал, прочитывал написанное и снова рвал. Может, изменить конец или начало, дать изложение от первого лица? Пот лил с него градом, когда июльское солнце раскаляло жестяную крышу, превращая его «кабинет» в настоящую духовку. Он проклинал себя за каждый час, впустую потраченный в Нью-Йорке, где он мог работать с комфортом, имея кондиционер и компьютер. Он подсознательно искал повод, чтобы отвлечься, ему приходилось чуть ли не привязывать себя к стулу, чтобы не прыгнуть в свой пикап и не отправиться в город в поисках пива или компании. Время утекало в песок. Если не выходить из нищенского бюджета, пятьдесят долларов в неделю, денег хватит на три месяца. Отодвигать срок больше нельзя. Все, точка.