— Стало быть, ты все-таки уезжаешь, Иден? — переспросил директор.
— Да. Через полчаса я должна встретиться с мамой у причала.
— Будь осторожна, Иден!
Их взгляды встретились. Эйдриан знал настоящую цель поездки Иден — она ехала по его же заданию, — но играл роль перед детьми и Дженни. Чем меньше они знают, тем лучше.
— Постараюсь, — обещала она.
Покидая приют, Иден больше ни разу не обернулась и потому не видела, что Пол смотрел ей вслед из окна, пока она не скрылась из виду.
В порту было полно народу, всюду царила суматоха. Грузчики-негры бойко разгружали какие-то мешки с прибывшего грузового судна, толпившиеся на берегу носильщики громогласно предлагали свои услуги, разряженные пассажиры были не тише и не беспокойнее обычного. На посторонний взгляд — обычная, казалось бы, картина. И лишь одна деталь — присутствие большого отряда солдат-янки — говорила Иден, что на самом деле все не так радужно. Новости были неутешительными. Виксберг пал.
Увидев, судя по всему, уже давно ждавшую ее мать, Иден велела извозчику остановиться.
Дочь удивительно походила на свою мать — те же густые темные волосы, только еще не тронутые сединой, те же лучистые глаза. Разве что Франсин была чуть поменьше ростом и пополнее дочери, а лицо, несмотря на возраст, было необычайно гладким, если не считать добрых морщинок вокруг глаз.
Франсин крепко обняла дочь, когда та подошла к ней.
— Я знала, что ты придешь, — сказала она. — Как дела в приюте?
— Нормально, — кивнула та. — Я буду скучать по детям, но, в конце концов, это ведь ненадолго.
«Если только все пройдет как надо», — подумала мать, но вслух говорить не стала.
Пароход уже ждал их, дымя трубой. Носильщик подхватил саквояжи обеих дам, и они последовали за ним, держа в руках лишь шляпные коробки. Нервы Иден были на пределе, но она всеми силами старалась не выдавать этого — по крайней мере до тех пор, пока они не останутся одни в каюте. Лишь когда дверь за носильщиком закрылась, мать и дочь вздохнули с облегчением.
— Слава Богу, пока все гладко! — Иден поставила свою коробку на кровать.
— Твой отец, когда узнает, будет гордиться тобой! — улыбнулась Франсин.
— Он будет гордиться нами, — поправила Иден. — Но пока еще рано говорить, что дело сделано.
Последнюю фразу Иден произнесла едва слышно. Конспирация в таком деле не может быть чрезмерной…
Но пока все шло своим чередом. Кто со стороны мог подумать, что в саквояжах и шляпных коробках самых обычных на вид светских дам на самом деле не платья и шляпы, а оружие и боеприпасы?
Взревев, пароход начал отчаливать.