— Пока нет.
— Обрадовались, увидев!
— Не без этого…
Из ближайшего автомата он позвонил в отдел:
— Что ко мне?
— Вам звонили из Тарту и Риги директора кинотеатров. — Младший инспектор Ниязов был единственным в отделении, кто упорно, на пятом году службы, обращался к Денисову только на «вы». — Жанзаков собирался к ним по линии пропаганды киноискусства.
— Когда?
— В апреле. Остальные директора не звонили. Но, видимо, тоже речь шла о выступлениях. Тереза Жанзакова будет вам звонить через час…
Он подражал Денисову — старался говорить коротко и вел блокнот наподобие денисовского «Фише-Бош», в который переписывал из справочников все, что когда-нибудь могло пригодиться, — таблицы особенностей выбрасывания гильз в пистолетах, виды петель веревочных узлов.
— Что-нибудь срочное?
— Она и ее друзья хотели с вами позавтракать. Но я объяснил, что вы завтракаете на вокзале, — Ниязов принимал все всерьез.
— Это ты кстати сказал.
— Что-нибудь не так?
— Так.
— Если вы не дозвонитесь до Жанзаковой, значит, она едет к нам.
— От Кравцова есть известия?
— Да. К Жанзакову в Крылатское приезжали гости. Мужчина и женщина.
— Давно?
— В марте.
— Их можно установить?
— Не знаю. Кравцов вам позвонит.
— Бахметьев приехал? — поинтересовался Денисов напоследок.
— У себя.
Выходя из будки, Денисов увидел написанное на стене мелким почерком на уровне локтя:
«Девочка 15 лет хочет познакомиться с другом. Телефон… Спросить Таню».
Номер был тщательно замазан.
«Детский розыгрыш? Или месть? А если наивная надежда найти родственную душу?»
Он вернулся к своей модели, связанной с рассказом бритоголового о Жанзакове и поразившем его фильме:
«Мальчик-боксер оказался более глубокой личностью, чем думали все, кто извлекал выгоду из его победы на ринге. Где мог, доставал книги с мудреными названиями. Свободное время проводил в чтении, тянулся к людям, которые в какой-то мере казались ему необычными…»
Денисов пошел быстрее, он словно боялся упустить пришедшую счастливую мысль:
«Мужчина и женщина, приезжавшие в Крылатское к Жанзакову! Нетрудно угадать, кто это!»
Чем ближе к вокзалу, тем оживленнее становилось кругом, хотя и здесь в воскресенье людей и тесноты было гораздо меньше, чем в будни.
Суета вокруг вызывала странные ассоциации, вытягивала образы и мысли, потерянные в подсознании.
«Всего два раза в „Илиаде“ Гомера гениальный переводчик вместо слова „параллельно“ употребил русский синоним „л е ж е в е с н о“… — как-то еще во время учебы на юрфаке, заметил им профессор-криминалист. — Всего два раза! И все же нельзя не обратить внимания на это повторение! В уголовном деле, бывает, и три, и пять раз попадаются детали, возвращающие нас к главному. Но мы не замечаем их, потому что каждый раз видим по-другому, с разных сторон…»