– Стало быть, это ее тело опознали как твое?
– Скорее всего. Что подумала ее семья, мне неизвестно.
– А что же случилось с тобой, Мэгги?
– Точно сказать не могу. Помню только, что мы сидели в купе, играли в лото. Вдруг загрохотало, будто небо раскололось над головой, все упали... и раздался ужасный крик.
Он все еще стоит у меня в ушах. – Мэгги, – прошептал Джеймс.
– С трудом верится, Джим, но это последнее, что я помню.
– Что?!
– Меня вместе с другими, кто уцелел, отвезли в больницу, но некому было опознать меня, и все посчитали, что я погибла. Я была изуродована... спина... ноги... – Она опустила глаза. – Впрочем, ты ведь видел рубцы.
– Да, – кивнул он, – только это ничего не значит. Ты прекрасна, как всегда.
Мэгги глубоко вздохнула.
– Итак, я долго провалялась в больнице. Не то чтобы я забыла, кто я такая. Просто несколько недель я была на грани жизни и смерти. В раны попала инфекция. Мне сделали несколько операций, одну за другой. Я чуть ли не полгода держалась только на морфии.
– Но... погоди минуту, – перебил Джеймс. – Что за операции? Зачем?
– Я не могла ходить, Джим. Ногам досталось больше всего.
– Мэгги! – охнул он. – О, милая, прости, я не знал!
– Было так тяжело, – вздохнула она. – Боль, столько боли... Я думала, что уже обречена. И мне так не хватало тебя, Джим. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о тебе, любимый.
Джеймс медленно выпрямился.
– И через какое же время ты пришла в себя? Она бестрепетно встретила его взгляд.
– Ты должен понять меня, Джим. Попытайся представить, что я пережила. Подумай, ведь я была уверена, что никогда не смогу ходить.
– Когда же, Мэгги?
– Через полтора месяца. С этого времени я помню все. Наступило молчание. Потом Джеймс заговорил, каждое его слово падало словно камень:
– Я приехал в Денвер на похороны. Стоял у могилы и смотрел, как в нее опускают гроб. И все время думал, что там, внутри, – ты.
– Джим...
Он отвернулся и отошел к окну.
– Ты не понимаешь, просто не понимаешь, что я пережил, считая, что тебя больше нет!
– Я не могла дать тебе знать! – закричала она. – Джим, прошу тебя, постарайся понять! Я была уверена, что навсегда останусь калекой, навеки буду прикована к постели, – теперь Мэгги почти кричала, – и решила: лучше уж ты будешь считать меня мертвой, чем каяться, что навеки прикован к беспомощной жене!
– Какая разница? Будь я проклят, ты отлично это знаешь!
– Для меня есть разница! – Она яростно сверкнула глазами. – Есть! – Он тупо уставился в окно. Когда Мэгги снова заговорила, в голосе ее звучал страх: – Прости, Джим. Но это единственное, о чем я думала. Я любила тебя, любила слишком сильно, чтобы позволить тебе навеки связать свою судьбу с женщиной, которая не смогла бы стать тебе полноценной женой.