Джеймс опустил голову.
– Мэгги...
– Но теперь все в порядке, – продолжила она, приближаясь к нему. – Конечно, я не так хороша, как прежде... рубцы... но ведь это ничего не значит, правда, любимый? Ведь я люблю тебя, люблю даже сильнее, чем тогда!
– Теперь это не имеет значения, – едва слышно прошептал он.
Но Мэгги будто не слышала.
– Понятно, что ты пережил, когда увидел меня снова. Прости. Мне следовало бы написать, чтобы подготовить тебя, но я боялась, что, получив письмо, ты тут же помчишься ко мне и мы разминемся. А потом, я больше не хотела ждать ни минуты...
– Мэгги... – снова начал он.
– И теперь мы можем пожениться! Джеймс медленно покачал головой.
– Да, дорогой, – голос ее зазвенел от горечи, – и ничто уже нам не помешает! У нас обоих куча денег. Мы отправимся путешествовать, увидим все то, о чем мечтали, когда были детьми. Поедем в Европу, даже останемся там, если захочешь. – Из груди у нее вырвался гортанный смешок.
Джеймсу вдруг показалось, что земля разверзлась у него под ногами.
– Жаль, что ты не написала, – сказал он, оборачиваясь к ней. – Я бы не бросился к тебе, Мэгги. Нет, я бы просто написал, что все кончено. Я женат, дорогая!
На них разом обрушилась тишина, слышно было только их тяжелое дыхание.
– Ж-женат?!
Опустив глаза, он кивнул.
– И давно?
Помедлив немного, потому что знал, что за этим последует, Джеймс хрипло ответил:
– В следующем месяце будет два года.
И снова наступила тишина, которую никто не осмеливался нарушить.
– Ублюдок, – прошипела она. – Проклятый ублюдок!
– Мэгги, клянусь, это не то, что ты... Пощечина обожгла его, как удар кнута.
– Лжец! – взвизгнула она. Удары сыпались один за другим. – Говорил, что любишь меня! Клялся, что будешь любить меня вечно!
– Будь я проклят, если лгал тебе! – Он схватил ее за руки.
– Два месяца, – зарыдала она. – Ты выждал ровно два месяца, а потом женился на другой! Господи, потерпел бы уж, пока моя могила порастет травой!
– Да я чуть не умер от горя! – прогремел он.
– Вот и отлично! Лучше бы ты умер, чем женился на другой!
Она снова ударила его и зарыдала в голос. Да, для недавней больной она в чертовски хорошей форме, подумал Джеймс.
– Я два года думала только о тебе! А ты, ты все это время сидел у камелька и миловался со своей проклятой женушкой! Убить бы тебя! Дьявол, хитрый дьявол! Задушила бы тебя собственными руками!
Она напоминала разъяренную тигрицу. Снова пытаясь удержать ее, Джеймс невольно вспомнил, что ему и раньше доставалось от нее. Все это было так странно после двух лет покоя и тишины. Ему бы и в голову не пришло поднять руку на Элизабет. Но Мэгги не Элизабет. И когда она снова замахнулась, он ответил ей полновесной пощечиной.