Между тем в глазах Элизабет Джеймс видел только холодную решимость. Он не знал, как с ней бороться. Когда-то он пообещал, что, став его женой, она никогда не пожалеет. Но вышло по-другому. И теперь, как сказала Мэгги, она хочет разорвать их сделку. После всех этих лет, прожитых вместе, после того, что им обоим пришлось пережить, после смерти единственного сына Элизабет уйдет из его жизни, холодная и невозмутимая, как всегда. Он был бы рад возненавидеть ее, если бы смог, за ту легкость, с которой она бросала его, будто и в самом деле была обычной прислугой, а не женой, но ведь это же Элизабет! Только теперь он понял, что она никогда не изменится. Джеймс молча посторонился.
– Но тебе ведь надо же будет на что-то жить, пока Вирджил все не уладит, – уже спокойнее сказал он. – Я выпишу тебе чек.
– Нет, спасибо. У меня есть деньги. Он смущенно взглянул на нее:
– Ты думаешь, тебе хватит, Бет?
– Да, спасибо.
– Не глупите, Элизабет, – вмешалась Мэгги. – Это долг Джима – позаботиться, чтобы вы ни в чем не испытывали нужды.
– Не лезь не в свое дело! – рявкнул Джеймс.
– Все в порядке, – спокойно отозвалась Элизабет. – Мне хватит.
– Ладно, – сдался он. – Но когда снимешь комнату в гостинице, предупреди, чтобы счет прислали мне. И другие счета тоже, слышишь, Бет? Все, ты меня поняла?
– Это ни к чему. Я уже сняла комнату.
Брови Джеймса поползли вверх. Так, значит, она уже все предусмотрела, даже не поставив его в известность?! Стало быть, стремление уйти от него, обрести свободу было настолько велико, что Бет даже не раздумывала!
– Да. – Элизабет нагнулась за вещами, но Джеймс ее опередил. – Я взяла только собственные вещи. И одно из одеялец Джона Мэтью... если ты не против, Джеймс.
– Все в этом доме твое, Элизабет. Все, с того самого дня, как мы стали мужем и женой. – Он вдруг вспомнил, что в их семье до сих пор не было разводов. – Можешь взять все, что захочешь.
– Я уже все взяла. – Обойдя Мэгги, будто какое-то препятствие, Элизабет последний раз окинула взглядом дом и слегка вздохнула – Это самый лучший дом, который у меня был, – грустно призналась она, – я никогда его не забуду.
У Джеймса отчаянно защипало в глазах. К горлу подкатил ком. Он силился сказать, чтобы она не уходила, не бросала его, и не мог. Все казалось ему дурным сном. И когда Элизабет прошла мимо него к двери, он двинулся за ней как сомнамбула.
Коляска уже стояла наготове. Рядом неловко маячил Стен. Джеймс аккуратно поставил в нее саквояжи и обернулся.
– Я тебя отвезу.
Элизабет неловко отвела глаза.
– Не стоит, Джеймс. Меня отвезет Стен.