Элизабет глубоко вздохнула и покосилась на Рэчел, которая старалась сделать вид, что страшно занята.
– Мэтью, – прошептала она, – или следите за своим языком, или выметайтесь отсюда! Вам ясно?
Шериф тотчас остановился и недоуменно уставился на нее.
– Я приехал домой после полугодового отсутствия, – каждое его слово падало точно камень, – и что же я вижу? Единственный брат сбежал в город с какой-то вертихвосткой, а моя невестка гнет спину, как обыкновенная поденщица! И после этого вы хотите, чтобы я выбирал выражения?! – Они в растерянности посмотрели друг на друга, и наконец Мэтью громогласно объявил: – Так вот, предупреждаю – я этого не потерплю! Нет, мэм, и не надейтесь! Особенно сейчас, когда я устал как собака... – вытянув вперед руку, он принялся загибать пальцы, – грязный как черт, голоден как волк да еще вдобавок напрочь отбил себе задницу, когда несся домой, воображая, как славно будет отдохнуть в Лос-Роблес!
Сочувствие заставило Элизабет смирить свой гнев. Она робко оглянулась на Рэчел, по-прежнему возившуюся у прилавка.
– Может, – предложила она, – лучше продолжим наш разговор в другом месте? Если вы не против, мэм, – обратилась она к Рэчел и накинула на плечи шаль. – А все это я уберу завтра.
– Конечно, – кивнула Рэчел, бросив тревожный взгляд в сторону разгневанного Мэтью.
– Тогда увидимся завтра.
– Ни в коем случае! – взорвался Мэтью, нахлобучивая на голову шляпу. – Считайте, что она уволилась!
– Мэтью!
Не моргнув и глазом, он распахнул перед ней дверь.
– Моя невестка никогда не будет работать ради того, чтобы прокормиться. Во всяком случае, пока я жив! А сейчас я отвезу тебя в Лос-Роблес и сам займусь этим чертовым делом. Дай только добраться до Джимми, посмотрим, что он запоет! Ну, пошли!
Вздохнув, Элизабет с непреклонным видом повернулась к Рэчел:
– Так до завтра, мэм! – и вышла на улицу.
Мэтью последовал за невесткой, чуть не наступая ей на пятки.
– Даже и не мечтай! И не рассчитывай, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, Элизабет Кэган! Ничего у тебя не выйдет!
Не иначе как все из-за этого проклятого чая, позже думал Мэтью, с кряхтением погружаясь в горячую ванну в отеле, где он снял комнату. В противном случае ей бы ни за что не одержать над ним верх. Что же в ней такого особенного, в этой Элизабет Кэган, отчего здоровенные мужики вроде него самого, сталкиваясь с подобными женщинами, вечно становятся беспомощными, как дети? Одному только Богу известно, как ей удалось обвести его вокруг пальца!
Боже! Из груди Мэтью вырвался хриплый стон. Вспомнив, что его невестка вынуждена ютиться в самой настоящей тюрьме, шериф едва не выскочил из ванны.