Мэгги!
Да, можно биться об заклад, что если бы им и пришло в голову устроиться у камина, то уж никак не в креслах с книгой или шитьем! Скорее всего они, обнаженные, нежились бы у огня на ковре. И это наверняка была бы идея Мэгги. Вероятно, вначале она стащила бы с него одежду, как всегда осыпая поцелуями каждый дюйм его тела, а потом, потом...
Джеймс рывком выпрямился в кресле и обхватил голову руками.
«Она умерла, – твердил он себе, – умерла! Умерла!»
Выскочив из-за стола, Джеймс кинулся к полкам и принялся лихорадочно перебирать книги. Наконец, отыскав нужную, он отправился в гостиную.
Прошло больше часа, прежде чем он добрался до конца главы. Наступила тишина. Джеймс поднял голову и украдкой покосился на жену. Забыв о шитье и до боли сжав кулачки, она смотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Вот и все, милая. Конец главы. К тому же уже поздно.
– А?.. О... да, конечно, Джеймс. – Элизабет чуть заметно порозовела и принялась поспешно складывать шитье.
И снова у него перед глазами возникла все та же картина: Элизабет, привстав на цыпочки и положив руки на плечи Натана, подставила ему щеку для поцелуя... И опять бешенство ударило в голову Джеймса.
В этот вечер Элизабет разделась быстрее обычного. Убедившись, что муж еще внизу, она украдкой нащупала в кармане передника сверток – подарок Натана. Потом развернула его и в благоговейном восторге уставилась на свое сокровище.
– Вот, – сказала она, поставив его на подоконник между крохотным гнездом, в котором лежало несколько пестрых яичек, – подарок, который Натан преподнес ей месяцем раньше, и диковинной раковиной – самым первым его подарком, – вот тут для тебя самое место.
Звук шагов на лестнице заставил ее юркнуть под одеяло. Натянув его до самого носа, Элизабет притихла.
Пока он раздевался, она лежала с закрытыми глазами, стараясь справиться с раздражением, которое ее обуревало, и думать только о том, что это ее муж и она его любит. Пришлось вспомнить, чему учила ее мать порядочная женщина и в постели должна вести себя достойно – относиться с пониманием и добротой к желаниям мужчины и стойко нести свой крест, под которым подразумевались супружеские обязанности. И если муж будет разочарован и найдет себе другую, то винить в этом придется одну лишь себя. Хорошая жена никогда не позволит себе оттолкнуть супруга... разве что она больна или в тягости. В тягости. От Джеймса!
– Да ты улыбаешься? Неужели думаешь обо мне? Свет, к счастью, сразу же погас, скрыв предательский румянец Элизабет. В следующее мгновение постель тяжело осела под тяжестью тела Джеймса. Но в этот раз он не вытянулся рядом с ней, как обычно, а положил руку ей на плечо. Она догадалась, что он сидит.