– Йен?!
– Мисс Кранделл? – осведомилась тень.
Она прикусила губу, не в силах скрыть разочарование.
– Слушаю вас.
– У меня для вас письмо. – Он сунул ей свернутый листок. – От Йена Макшейна.
Она сжала листок, зная, что пройдет какое-то время, прежде чем глаза привыкнут к свету дня.
– Вы с ним виделись? Как он?
– Похудел, оброс бородой. – Военный прищелкнул языком. – Страдает от «мести Роммеля», как и все остальные. Зато живой. Я сопровождаю груз запчастей. Макшейы попросил меня передать вам письмо. – Он оглянулся. – Кажется, мне пора.
– Если увидитесь с ним, пожалуйста, передайте ему от меня... Скажите ему... Скажите ему, что я его люблю. Я жду его здесь. Я его жду!
Военный ушел. Пифани опустилась на землю. Зрение постепенно вернулось, но черным точкам перед глазами предстояло мучить ее еще несколько часов. Она развернула листок, не обращая внимания на запачканные края. Почерк был какой-то детский, одна буква S была написана задом наперед.
«Дорогой мой Ас,
худшее впереди. Не расставайся с револьвером. Всегда помни, что я тебя люблю. В этом безумном мире все бессмысленно, кроме любви. Никогда не променяю любовь к тебе на славу или деньги».
Она прочла сквозь слезы последние строчки и поцеловала подпись, умоляя бога сохранить Йену жизнь.
Судя по всему, Йен имел доступ к конфиденциальной информации. На следующий день мальтийцы были предупреждены, что не следует покидать бомбоубежищ и лучше пользоваться общественными кухнями, а не возвращаться домой после каждого налета; Пифани и тем, кто находился вместе с ней в катакомбах, объяснили, как вернее уничтожить радиоаппаратуру. По всему острову была объявлена готовность к немедленному выведению из строя сотен радиоантенн, с помощью которых принимались и передавались радиограммы союзников, а также перехватывались немецкие сообщения. Церковь тоже не осталась в стороне: церковные колокола смолкли с тем, чтобы зазвонить только в качестве сигнала о вторжении.
Немецкая авиация принялась долбить остров, доведя число налетов от двух в день до четырех и больше. Даже если бы островитянам разрешили разойтись по домам, они просто не смогли бы этого сделать. У входов в бомбоубежища появились лагеря, похожие на цыганские таборы. Ежедневно, отсидев смену, Пифани находила в одном из лагерей своего отца. Он сидел неподвижно, вместо того чтобы отправиться с остальными мужчинами в развалины на поиски любого материала, способного гореть. Считанные капли горючего, оставшиеся на острове, экономились для нужд британской авиации.
Пифани делала все, чтобы подбодрить отца, хотя долгие часы, проведенные в сыром тоннеле, лишали ее сил. Его, впрочем, интересовало одно: содержание свежего номера «Тайме оф Мальта». Невзирая на оголтелую бомбежку, газета выходила ежедневно.