Как только начались дебаты, Уоррен стал думать о своем. Он скучал по Джанне и полагал, что и она скучает по нему. Он пообещал сестре, что найдет Джиана Паоло и выкупит его долю акций, но пока что частный детектив не напал на его след.
Дебаты были посвящены вопросу, следует ли правительству соглашаться на частичную передачу японцам прав собственности на завод в испытывающем экономические трудности районе Манчестера. Уоррен следил за решением этой спорной проблемы по газетам. Он уже советовался с друзьями, занимающимися бизнесом, и пришел к определенному мнению. Слушая пэров, он все больше убеждался, что они говорят совсем не о том, однако с выступлением не спешил. Ведь это был его первый парламентский день.
Он сам удивился себе, когда попросил слова. Не глядя на пэров и избегая объективов телекамер, фиксирующих, как обычно, ход дебатов, Уоррен заявил:
– Зачем правительству Ее Величества финансировать экономический империализм Японии? Разве это помощь безработным Мидленда? Конечно, нет. Японцам нужны базы во всех европейских странах, чтобы выиграть мировую промышленную войну. Они опасаются, что когда Англия войдет в Европейское сообщество, оно ограничит свой импорт из Японии. Но когда японцы, – он помедлил для вящего драматизма, – разместят здесь свои производственные мощности, как мы сможем преградить им путь? Никак. Финансисты весовой категории борцов сумо потащат на площадку чахлую английскую промышленность – они уже нацелились на американское телевидение и копировальную индустрию – и сделают все, чтобы расправиться с конкурентами.
Пэры сидели разинув рты; некоторые поспешно настраивали слуховые аппараты; струйки зевак на галерее для посетителей слились во внушительный поток.
– Дамы и господа, – продолжал Уоррен, улыбаясь баронессе Эллиот и писательнице Филис Дороти Джеймс – единственным женщинам, присутствующим на дебатах, – я полагаю, что наша моральная обязанность заключается в том, чтобы проголосовать против. В противном случае мы обрекаем нашу промышленность на уничтожение ради краткосрочного выигрыша.
Уоррен понимал, что не добьется своим выступлением популярности. Кое-кто даже обвинит его в японофобии. Зато он облегчил душу. Преимущество палаты лордов в том и состоит, что здесь можно говорить что вздумается, не опасаясь политических последствий. Титул Уоррена всегда будет при нем.
Голосование показало, что палата солидным большинством отказала правительственному плану в поддержке. Уоррен знал, что это пустячное препятствие: последнее слово принадлежит палате общин. Поскольку главной задачей на данном этапе была борьба с безработицей, то в окончательном решении сомневаться не приходилось.