Потом прошел слух о приближающемся к Мальте английском конвое. Люди затаили дыхание. Неужели этому каравану судов повезет там, где другие пошли ко дну? В день, когда корабли должны были войти в порт, Йен встретил Пифани бодрой улыбкой и показал на небо.
– Кслокк! – вскричала она, переходя на радостях на родной мальтийский. Небо заволокли низкие облака, скорее типичные для осени, чем для мая. Зарождаясь в африканской пустыне как пыльный сирокко, ураган, пересекая море, насыщался влагой и над Мальтой превращался в пыльное марево, колышимое теплым ветром. Это и называли на острове «кслокк». Немцы не рискнут устроить налет при таких метеоусловиях, а итальянский флот, не имеющий радаров, не выйдет в море.
– Быстрее! – торопил ее Йен. – Все уже на пристани.
Пифани знала, что, даже если ей доведется дожить до ста лет, этого момента она не забудет никогда. Йен крепко обнимал ее в толпе, состоявшей, казалось, из всего населения острова. Сначала из тумана появился первый сторожевой корабль, разрисованный камуфляжной краской. Оркестры грянули «Правь, Британия!», толпа взорвалась ликующими возгласами, люди не стеснялись слез. Пифани поцеловала Йена, сама удивляясь, что в разгар военных невзгод обрела свою любовь.
Оторвавшись от губ Йена, Пифани поймала неприязненный взгляд Энтони Бредфорда, находившегося здесь же, в шеренге летчиков. Смутная догадка заставила ее спросить Йена:
– Ты случайно не пишешь статью о Тони Бредфорде?
– Нет, но, добравшись до Египта, непременно доложу о его занятиях начальству.
Пифани не стала уточнять содержание доклада. Она никогда не спрашивала Йена, о чем он пишет в статьях, так же как и он ее – о сверхсекретной информации, которой она располагала. Такая у них была договоренность. Однако она знала, что такой наблюдательный журналист, как Йен, не оставит без внимания многочисленные пропажи ценной утвари их мальтийских соборов, всегда совпадающих с ежедневными налетами.
В частности, исчез кубок Клеопатры, одно из главных сокровищ острова. Корабль, на котором святой Павел направлялся в Рим, где апостолу предстояло предстать перед судом императора, потерпел крушение у берегов Мальты. Спасших его островитян Павел обратил в христианство. Перед тем как проститься с новообращенными, он подарил им кубок, заказанный у местного серебряных дел мастера. Его назвали «кубком Клеопатры», ибо египетская царица слыла красивейшей женщиной всех времен и народов.
Йен отвел Пифани в сторону от столпотворения.
– Ты ведь знаешь, скатерть-самобранка сворачивается мгновенно.
Пифани кивнула. Конвой, именуемый на острове «скатертью-самобранкой», всегда торопился покинуть порт Валлетты. Как только рассеется марево, немцы немедленно нанесут по Большой гавани бомбовый удар. В открытом море у кораблей было больше шансов уцелеть.