Но видит ли командование фронта, сколь усложнилось положение после вчерашнего захвата немцами Ельни? Ведь это – удобнейший, выдвинутый на восток плацдарм для броска с него немцев на Москву.
Сидя за столом просторного кабинета, Владимир Яковлевич все вчитывался в документы, слышал, как спешно развешивались на стенах карты с дислокацией войск 28-й армии, карты местности, на которой предстоят боевые действия. По наступившей тишине понял, что собрались все, кому полагалось здесь быть, и четким густым голосом прочитал директиву, в которой излагался замысел действий армейских войсковых групп, создаваемых из двадцати дивизий Фронта резервных армий. Они, эти дивизии,. должны были нанести одновременные удары по сходящимся направлениям на Смоленск с северо-востока, востока и юга и во взаимодействии с 16-й и 20-й армиями разгромить смоленскую группировку противника и отбросить ее за Оршу. В то же время для удара по тыловым частям немецких армий «Центр», оторвавшимся на значительное расстояние от своих передовых механизированных частей, Генштаб бросал три кавалерийские дивизии, сосредоточенные в полосе 21-й армии близ Жлобина. Для участия в операции выделялись также три авиационные группы, каждая в составе до смешанной авиационной дивизии… Ну что ж, замысел серьезный… Но как он будет выглядеть на фоне возможных ответных боевых действий немцев?
Когда же в директиве речь заходила о войсковой группе генерал-лейтенанта Качалова, голос Владимира Яковлевича несколько возвышался, будто в него непроизвольно вторгались торжественные нотки. Но это была маленькая хитрость генерала. Он обратил внимание, как прокатился по кабинету похожий на вздох шумок, когда в зачитываемом им документе прозвучала фраза: «Ставка передает в распоряжение маршала Тимошенко двадцать дивизий из Фронта резервных армий, образуя из них пять армейских групп…» Владимир Яковлевич сразу же понял, что у всех возник, кольнув острыми коготками сердца, один и тот же вопрос: а как же их 28-я армия в целом? Остается в резервном фронте? Под чьим командованием? И как теперь с ее штабом?.. Ведь все они, став штабом группы, вроде бы понижаются в должностях, «выпадая» из штатного расписания армейского звена?
Этот, пусть не весьма важный, вопрос подсознательно всплыл и перед ним, Качаловым, неуправляемо и зыбко вторгаясь в сознание. Ведь верно: одно дело, он – командующий армией… «Надо остановить Гудериана, товарищ Качалов!» – вспомнились тревожные слова Сталина. А теперь «товарищ Качалов» всего лишь командующий войсковой группой, что, по существу, равнозначно командиру корпуса…