Телеграмма была большой, затрагивавшей и ряд других вопросов. В ее конце многозначительно звучала фраза: «Настроение здесь у всех бодрое, но англичане понимают, что события в России дают им лишь временную передышку».
На второй день вечером пришел ответ от Рузвельта. Президент Америки одобрял идею Гопкинса о посещении им Москвы. В телеграмме также сообщалось: «Сегодня вечером я Вам отправлю послание для Сталина».
В Москве, в Наркомате иностранных дел СССР, узнали о предстоящем визите Гарри Гопкинса – личного представителя президента США Рузвельта – от послов Англии и США в СССР и из телеграммы советского посла в Англии Майского Ивана Михайловича, который характеризовал Гопкинса как одного из наиболее энергичных сторонников новой – рузвельтовской политики. Гопкинс, как информировал Майский, активно претворял эту политику в жизнь; уже в начале второй мировой войны он стал видным государственным деятелем и дипломатом, игравшим большую роль в выработке многих решений правительства США. Как личность он был целеустремлен и пунктуален, но не отличался крепким здоровьем.
Таким образом, руководители Америки, Англии, а затем и СССР пришли к единому мнению, что миссия Гарри Гопкинса в Москву – одна из самых необычайно важных и ценных за весь период второй мировой войны. Правда, посол Майский узнал об этой тайной миссии после Черчилля, но пока Гопкинс находился в пути к Архангельску, телеграф безотказно сделал свое дело.
Уже имел при себе важную телеграмму и Гарри Гопкинс, которую прислал ему в день отъезда в Москву исполняющий обязанности государственного секретаря США Сэмнер Уэллес. В ней, в частности, говорилось: «Президент просит Вас при первой встрече с г-ном Сталиным передать ему от имени президента следующее послание: «Г-н Гопкинс находится в Москве по моей личной просьбе для того, чтобы обсудить с Вами лично или с другими официальными лицами, которых Вы, возможно, назначите, жизненно важный вопрос о том, как мы можем наиболее быстро и эффективно предоставить помощь, которую Соединенные Штаты способны оказать Вашей стране в ее великолепном сопротивлении вероломной агрессии гитлеровской Германии…»
И далее: «Я прошу Вас относиться к г-ну Гопкинсу с таким же доверием, какое Вы испытывали бы, если бы говорили лично со мной. Он сообщит непосредственно мне о Ваших взглядах, которые Вы ему изложите, и расскажет о том, что Вы считаете самыми срочными отдельными проблемами, по которым мы можем оказать помощь.
Разрешите мне в заключение выразить общее для нас всех в Соединенных Штатах восхищение замечательной храбростью, проявленной русским народом в деле защиты своей свободы, в борьбе за независимость России. Успех Вашего народа и всех других народов в противодействии агрессии Гитлера и его планам завоевания мира ободряет американский народ».