– Все в порядке, малыш. Не плачь. Ты прекрасна, и я люблю тебя.
Но Кейт не плакала. Она просто дрожала в его объятиях и, подняв на Тома грустные глаза, постаралась выдавить улыбку.
– Мне жаль, что ты видел эту сцену, Том.
– А мне жаль, что тебе пришлось пережить весь этот ужас. Она молча кивнула и высвободилась из его объятий. Он открыл ей дверцу, и она села в машину.
– Итак, – услышал он тихий голос, когда уселся рядом с ней, – теперь мы с тобой одни. Отец сказал, что больше не хочет меня видеть. Он сказал также, что я предала их.
Она глубоко вздохнула. Предала их? Любя Тома? Бросив колледж? Стэнфорд – традиция ее семьи. Нечто святое. Как и брак. «Сожительство», как это назвал ее отец, было жутким позором. Как и любовь к «безродному». Сыну шахтера. Она забыла, кто она, кто ее родители, кто ее предки... Все учились в престижных школах, были членами престижных клубов, имели престижных мужей и жен. Ее мать в свое время была президентом Молодежной лиги, отец возглавлял семейную юридическую фирму. А она, их единственная дочь, сейчас сидит в машине рядом с Томом как ударенная пыльным мешком по голове. Том взглянул на нее с тревогой.
– Он передумает. – Потрепав ее по руке, тронулся с места.
– Может быть, и передумает. А я, может, и нет.
Том очень нежно поцеловал ее и коснулся пушистых волос:
– Ну, малыш, поехали домой.
Неделю перед этой сценой их домом была квартира одного игрока из его команды. Но на следующий день Том удивил Кейт. Он снял чудную квартирку в красивом маленьком доме в викторианском стиле на горе с видом на залив. Он подвел Кейт к двери, вручил ключ, на руках внес на третий этаж и поставил у порога, смеющуюся и плачущую одновременно. Дом был чудесный.
Он всегда был к ней очень внимателен, но стал еще более внимательным после того, как понял, что родители вычеркнули ее из своей жизни. Том так и не мог взять в толк почему. Для него семья незыблема; это означало любовь и связь, которую нельзя порвать, как бы люди ни сердились друг на друга. Но Кейт лучше знала своих родителей: они всегда хотели, чтобы она была их подобием. Теперь она совершила непростительный грех, влюбившись в человека другого круга, посмела нарушить правила и запреты. Она оскорбила их, поэтому они оскорбили ее. И они будут упорствовать в этом, пока не поймут, что такое – потерять дочь. А если их начнут одолевать сомнения, то мама поделится со своими подругами по бриджу, а папа с партнерами, и их поддержат: «Это единственный выход... Вы все правильно сделали». Кейт знала. Теперь Том стал для нее всем – мамой, папой, братом, другом, – и она расцветала в его руках.