Миссис Бирс любовно улыбнулась пастушку, которого она знала под именем Сэм. Сейчас он уже больше не походил на скелет. Это просто удивительно, что могут сделать горячий шоколад и орехи макадамии. И еще любовь. Он держал на руках спящую дочь. А пальцы его становились здоровее и сильнее с каждым днем.
— Вообще я думаю, — снова заговорила миссис Бирс, — что ты, Джейс, чувствуешь себя очень хорошо. Это касается и тебя, Роули Рамзи. Ты решил жениться на моей дочери в марте, что бы ни случилось.
— Мама, — вмешалась Белинда, — Роули и я думаем о том, чтобы перенести дату нашей свадьбы поближе. Например, устроить ее через неделю.
— Это будет очень хорошо! — обрадовалась миссис Бирс, а Робби пришел в настоящий восторг, ибо будущего отчима он уже давно считал своим отцом. — Это касается также и вас, Гарек Макинтайр.
— Меня? — Адвокат уставился незрячими голубыми глазами на миссис Бирс. Они казались вполне нормальными, голубые глаза Гарека Макинтайра.
— Несколько лет назад, — продолжила свою речь миссис Бирс, — у меня перед глазами стали появляться какие-то яркие светлые пятна. Я потом узнала, что это был отраженный свет от катаракты, о существовании которой я и не подозревала. Это было очень неприятно. И опасно. Особенно когда я вела машину в темноте. Сейчас глаза у меня в полном порядке. Катаракта исчезла, и мир для меня чист и ясен. Я знаю, что у вас нет катаракты, Гарек. Но наверное, бывают моменты, когда перед глазами внезапно появляются какие-то блики?
— Гарек, — спросил Джейс, — ты видишь светлые пятна?
— Да. Иногда.
— И когда это началось?
— Некоторое время назад.
Некоторое время назад, размышлял Джейс. Когда он был в плену и Джулия так нуждалась в Гареке? И в течение последних недель, когда Гарек неутомимо занимался организацией поисков Грейс?
— Мы это проработаем. — Торжественное обещание Джейса было адресовано миссис Бирс. Но одновременно и Гареку. — Я договорюсь, чтобы Гарека осмотрел офтальмолог. И прослежу за этим.
— Хорошо, — кивнула миссис Бирс. — А теперь я хочу сказать еще одну вещь. Внимательно выслушайте меня. Грейс была горячо и нежно любима. Ее любили Мэри Бет, Роули и ты, Джейс.
— И вы, миссис Бирс.
— Да, и я. И многое другие. Каждую минуту в течение первых пяти лет ее жизни. Я кое-что читала об этом. Но даже если бы я не читала, я все равно уверена в том, что хотя мозг ее утратил память, но сердце все помнит. А это фундамент любви, это источник любви. С нашей Грейс все в порядке, с ней будет все в порядке, найдем мы ее или нет. Мы дали ей все лучшее, что могли дать, когда она была с нами, и сейчас, когда мы заняты ее поисками, мы должны отдавать — и делать это постоянно — все лучшее тем, кого мы любим…