– Вот спорим, я твои шнурки от ботинок… съем! За тридцать секунд. Оба. Спорим? – приставал он к тезке-Одинцову.
– Ищи дураков, – не поддавался на провокации тот. И назидательно говорил Залуцкому:
– Никогда с Немцем не спорь! Ни о чем и ни на что! Я раз в кафешке поспорил на пиво, что он мне все пуговицы на штанах за минуту отпорет и пришьет – он пиво проставил и ушел. А я как мудак последний потом домой шел, за ширинку держась – у него и нитки-то с иголкой при себе не было!
Дима хихикал воспоминаниям о давнишней хохме и грозился подложить «подарочек» в стол к сучке-Синявской, Серега торжественно клялся, что в жизни ни на какие пари с Немчиновым не подпишется, а Одинцов вдруг решил, что показавшая дно литровка настоятельно требует добавки – и полез в какой-то тайник, где держал заначку медицинского спирта…
… Слабо донесшийся из соседнего помещения звук, в котором слились воедино звон упавшего стекла и сырой шлепок – этот звук никто из троих не услышал…
Последний шанс остановить Большой кошмар был упущен.
31 марта, 03.12, там же.
Проснулся Одинцов от дикой жажды. И от боли в затекшем и скрюченном теле – валялся в позе эмбриона на коротеньком диванчике в лаборантской. Свет не выключен, на столе бутылки, стаканы, остатки закуски. Приятелей не видно – смутно вспомнилось, что вроде провожал их до выхода… Или только до лестницы? Да какая разница, не маленькие, доберутся…
Казалось, напильник языка сейчас до мяса раздерет наждачно-шершавое нёбо – Одинцов заставил себя встать и отправиться на поиски спасительной влаги. Лучше всего, конечно, помогла бы сейчас бутылочка холодного светлого пива, но по беде сойдет и обычная вода из-под крана… И он, пошатываясь, побрел к ближайшему крану…
31 марта, 03.23, там же
Ну хохмач, подумал Одинцов злобно. Литру проставили, большую часть сами выжрали, а мне тут за вашими хохмами прибираться?
Наискось через всю лабораторию тянулся липкий слизистый след. Пять минут назад, ковыляя к раковине, Одинцов переступил его, просто не заметив. Но теперь полегчало – желудок всосал огромное количество воды и тут же изверг обратно вместе с не успевшим уйти в кровь спиртным и жалкими остатками закуски. Спазмы были болезненными, зато голова немного прояснилась, в движения вернулась некоторая уверенность, а предметы перестали расплываться перед глазами. И тут же он увидел след от немчиновской хохмы. От новой хохмы – Одинцов прекрасно помнил, что следы от использованных на съемках амеб он вытер еще до начала гулянки.
Ну Немец, ну жучара… Собирался, значит, пугалку какой-то сучке подложить. А тут с пьяных глаз решил потренироваться… А кто крайним окажется? Да я и окажусь… Найдет Василий Никитич утром в понедельник под столом такую гадость – и прощай непыльная работа. Ну точно, не смогли они уйти так просто, не наигрались в свои бирюльки – вон бак валяется на боку, пустой – надо понимать, вернулись потихоньку и решили еще пошутить маленько…