Ее голубые глаза затуманились, она тихо вздохнула. Подняв глаза, бабушка продолжила:
— Твой отец был злейшим врагом самому себе. Он был одинок, и в этом ему некого винить, кроме себя. Но хватит об этом. Я знаю, что ты пришел ко мне не для того, чтобы удовлетворить мое любопытство. Что ты хочешь узнать?
Да, бабушка Ригг не глупа. Джек не мог удержаться от улыбки.
— Я хочу знать все, что тебе известно об Элли Бранс-Хилл и ее семье. Не питай надежд, бабушка. Я не все сказал Каро. Не только Элли ни за что не примет моего предложения. Это чувство обоюдно.
Взгляд бабушки стал пристальным.
— Ты не хочешь пояснить свое заявление?
— Нет!
— Мне неприятно было бы думать, что чувства Элли задеты.
— Бабушка…
— Хорошо. Но хотя бы объясни, почему ты хочешь знать о ней. Если ты не собираешься жениться на этой девушке, к чему беспокойство?
Джек не хотел упоминать о трудностях Робби, поэтому рассказал все, что посчитал нужным.
— Я обязан убедиться, что она не слишком пострадала из-за этого глупого приключения.
— Что ты станешь делать? — Бабушка отпила глоток чаю.
— Сегодня днем отправлюсь к ней. Бабушка поперхнулась.
— Если узнаю, где она живет, — добавил Джек. Придя в себя, она раздраженно сказала:
— Это не поможет, даже наоборот. Я рада, что у тебя есть совесть, но для блага Элли пусть кто-нибудь другой действует от твоего имени. Мужчинам все можно, правила на них не распространяются. А репутация женщины должна быть незапятнанной. В глазах общества, за исключением тех, кто ее знает, репутации Элли уже нанесен ущерб.
Сказано верно, но у Джека не было возможности свернуть с пути, даже если бы он этого хотел. Его задача — взять под опеку Робби Бранс-Хилла, пока сэр Чарлз расследует дело. Помощь Элли имела решающее значение.
— Я буду осторожен.
По глазам бабушки было понятно, что она не слишком доверяет его словам. Собираясь с мыслями, она перевела взгляд на окно.
— Что я могу рассказать тебе об Элли и ее семье? Немногое. Ты знаешь ее не хуже других. Ты ведь, кажется, провел у них лето?
— Чья это была идея?
— Моя, конечно. Твой отец подыскивал тебе учителя, и я предложила доктора Бранс-Хилла не только из-за его репутации ученого человека. Я считала, что тебе полезно на время расстаться с отцом и мачехой. Седрик был другой. Он никогда не спорил и не возражал отцу.
Те дни хорошо сохранились в памяти Джека. Но он вспоминал о них только тогда, когда кто-нибудь заговаривал об этом. Он пережил в жизни слишком многое, и теперь эти болезненные воспоминания редко тревожили его душу.
— Ты как-то сказала мне, что Бранс-Хиллы все были чудаковатые, — сказал он.