На полке в камине засвистел чайник. Элли поднялась и заварила свежий чай. Когда он настоялся, она налила себе чашку и, чтобы успокоить нервы, добавила чайную ложку домашней настойки, изготовленной по рецепту матери. Это сильное средство предназначалось для хозяйки дома, которая с трудом засыпала от многочисленных забот. У здоровой молодой девушки таких проблем не бывает.
Эта мысль только усугубила ее депрессию.
Элли сидела перед камином, вытянув ноги к тлеющим углям, чтобы согреться, и прихлебывала горячий чай. Это было самое теплое место в доме. В ее спальне, располагавшейся за занавесом в алькове, было холодно как в могиле.
Она вздохнула, потом еще раз. Ей и прежде случалось терпеть поражение, но такого сокрушительного — никогда. Все деньги, выигранные Авророй, ушли на уплату долгов Робби. И Робби уже не тот, каким был до поездки в Париж. Он сказал ей, что на него напали в драке. Но пока они не вернулись в Англию, у него не хватало отваги сказать ей, что его не допускают к занятиям, потому что он провалил экзамен по греческому языку. Вот почему у него нашлось время для поездки в Париж. Глупый мальчишка!
Теперь ему предстоит хорошенько потрудиться, чтобы пересдать экзамен, иначе его исключат, и с университетским образованием будет покончено. А пока он выздоравливает после ранения у дяди Фредди в Челси. Она однажды навестила его, но в этом визите не было ничего утешительного.
Элли медленно пила чай, восстанавливая в памяти разговор, который она вела с Робби по дороге в Англию. Милтон поручился за все, что сказал ей брат. Но оба говорили уклончиво. Они сказали ей правду, но не всю правду.
Господи, что с ней происходит?
Ей уже мерещится. Кротовья жизнь в этом подземелье никому на пользу не пойдет. Когда она нашла это убежище, лишившись покровительства Кардвейла, то была в восторге. Тут дешево и можно хранить мебель матери. Но лучше всего то, что квартирка имела отдельный выход, несколько каменных ступенек вели прямо на Генриетта-стрит. Здесь было спокойно и уединенно, и ее визитерам не надо было беспокоиться, что они потревожат кого-нибудь, кроме нее.
Теперь ей казалось, что улица чересчур близко. Без сомнения, ее воображение снова разыгралось, но по ночам ей слышались шаги по ступеням. Она стала такой нервозной, что, укладываясь спать, оставляла у камина зажженную свечу, надеясь, что свет отпугнет незваных гостей.
Ее рука дрогнула. Элли снова услышала их. Шаги по ступеням.
В дверь постучали.
— Элли? — послышался голос хозяйки. — Тут джентльмен хочет вас видеть. Ваш поверенный.