Элли проглотила ком в горле.
— Если вы хотели напугать меня, Джек, то преуспели в этом.
— Надеюсь.
— Я имею в виду, что боюсь за Робби.
— Вот в это я могу поверить. Вероятно, теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы он жил здесь и я мог присмотреть за ним. Чем скорее я поговорю с ним, тем в большей безопасности он будет. Согласны?
Элли машинально кивнула, не слишком уверенная, с чем именно согласна.
— Замечательно. — Джек поднялся. — А теперь выпейте кое-что, чтобы успокоить желудок и прогнать туман из головы.
Он подошел к буфету и вернулся с двумя высокими кружками.
— Что это? — с сомнением спросила Элли, взяв у него из рук одну кружку.
— Лекарство Джека, — широко улыбнулся он. — Противоядие от маминой микстуры.
Ее мысли были слишком хаотичны, чтобы спорить. Отхлебнув глоток, Элли сморщила нос.
— Горькое. — Сделав еще глоток, она сказала: — Я знаю, что это. Это эль!
Джек все еще улыбался.
— Выпив его, вы почувствуете себя значительно лучше. Мужчинам хорошо известно это утреннее лекарство от последствий легкомысленно проведенной ночи. Пейте.
Элли не хотелось говорить о легкомысленных ночах, поэтому, спрятав смущение, она последовала его примеру. Поставив пустую кружку, она скривилась так, будто съела лимон.
— Вы удовлетворены? — спросила она.
— Нет. Но намерен удовлетвориться. — Переплетя пальцы, Джек спросил: — Что вы помните из вчерашней ночи?
Держа в памяти мамино наставление, Элли сказала самоуверенно, как только могла:
— Я помню ограбление, карету, но остальное… весьма туманно.
Его глаза блеснули от смеха.
— К счастью для вас, я джентльмен и не стану напоминать, как вы пытались меня соблазнить. Пусть это будет нашей тайной.
Хотя щеки ее вспыхнули, Элли прямо посмотрела на него.
— Спасибо.
— Но то, что произошло дальше, по шею затянуло нас в зыбучие пески.
Элли буквально физически ощутила, как ее засасывает в дюны.
— Продолжайте, — осторожно сказала она.
— Вы представились моей бабушке и ее гостям так, будто вы моя любовница.
Элли ужаснулась:
— Я ничего подобного не делала.
— Элли, — мягко произнес он, — вы рассказали всем, что я был в вашей квартире, когда к вам вломился грабитель. Что еще можно подумать, особенно после парижской истории? Только то, что я сделал вас своей любовницей.
Ее голос зазвенел высокими нотами:
— Вы могли сказать им правду.
— Если мы станем оправдываться, — нетерпеливо возразил Джек, — то это только подтвердит нашу вину. Видите, куда мы в итоге угодили? Бабушка готова отречься от меня, а когда Кардвейл узнает о случившемся, он потребует удовлетворения и будет стреляться со мной с двадцати шагов.