О, она знала, что делает! Никакого жеманства, никакой ложной скромности и глупого щебета. Она не спешила, в ее движениях была тягучая чувственность, возводящая его желание к пре дельной точке. Дышать стало трудно, он даже зажмурился, потому что вид склоненной женской фигуры возбуждал его невыносимо.
Когда раздался стук в дверь, Джулиан открыл глаза и грубо выругался.
— Если этот чертов хозяин…
— Именем Его Величества, откройте! — послышался резкий приказ, и снова зазвенела щеколда под ударами кулака.
Недоуменно подняв брови, Джулиан неохотно поднялся и направился к двери.
— Подожди, я сейчас, — бросил он через плечо.
Рэйнор распахнул дверь как раз в тот момент, когда молодой солдат уже собрался высадить ее.
— В чем дело, юноша? — свысока осведомился Джулиан.
Нед Мейсби уставился на полуодетого джентльмена, самого изысканного из всех, кого ему приходилось видеть. Быстрый взгляд, брошенный через плечо этого джентльмена, открыл ему причину такого беспорядка в его одежде. От смущения молодой человек нервно сглатывал и кадык на его тонкой шее двигался вверх-вниз.
— Прошу прощения, но у нас есть основания подозревать, что один из этих, из якобитов, прячется здесь, в таверне.
Джулиан сдержался, хотя сказать мог бы многoe. Он мог бы сказать, что, сражаясь на поле и боя, он мечтал не о таком мире, когда побежденных противников, людей чести и благородного происхождения, будут безжалостно травить, словно лис на охоте. Преследование властями якобитов было позором для всех здравомыслящих англичан. Сам он сражался на стороне победителей, однако и не думал кичиться этим.
— Якобит? — любезно переспросил он. — И я соответствую описаниям?
Нед смущенно усмехнулся и попытался перевести все в шутку.
— Так-то вроде нет, но, будь вы шотландцем, тогда другое дело. Наш-то парень оттуда, с севера, он там один из главных.
— В таком случае, вы без труда разыщете его, — ответил Джулиан на безупречном английском.
Пальцы Рэйнора, сжимавшие дверную ручку, ослабили хватку, и, когда дверь еще немного приоткрылась, глаза у Неда полезли на лоб. Сидевшая на полу девушка распускала шнуровку, стягивавшую лиф платья.
Одного гневного взгляда Джулиана оказалось достаточно, чтобы с лица молодого солдата похотливую улыбочку как ветром сдуло. Сглотнув, он эффектно отсалютовал и удалился, бормоча извинения.
Джулиан закрыл дверь, задвинул щеколду и на мгновение замер в нерешительности, нахмурив брови.
Серена сидела вполоборота к нему и дрожащими от волнения пальцами затягивала шнуровку; лицо ее выражало смешанное чувство страха перед тем, что ждало ее в спальне, и облегчение оттого, что опасность миновала. Она так убедительно играла роль шлюхи, что ввела в заблуждение и отъявленного распутника, и похотливого солдата из войска Его Величества.