Шэннон постояла в нерешительности минуту-другую, обдумывая ситуацию. Сейчас около восьми, поздно звонить в офис, чтобы узнать, как с ним связаться во Франкфурте, хотя, если понадобится, она может еще дозвониться до кого-нибудь. Вопрос заключался в том, будет ли это честно – обрушить на него новость о ее отъезде, когда нужно сосредоточить все внимание на работе.
Ответ, решила Шэннон, должен быть отрицательным. Не надо сообщать ему сейчас. Но когда? Даже если он вернется в пятницу, она уже уедет. Лучше всего поведать об отъезде в письме, которое будет дожидаться его возвращения! Может быть, не очень честно заставать его врасплох, но где выход? Она ведь не напишет, что больше не желает его видеть. Ей нужно только его понимание...
Оставалось еще позвонить родителям. Разумеется, им нужно сообщить. Но только не сегодня: она не сможет вынести разочарования матери, когда та узнает, что примирение с Кайлом лишь временное.
Кайл приехал ровно в десять и выглядел свежее Шэннон. Она провела большую часть ночи, беспокойно ворочаясь, не в состоянии отвлечься от обуревавшего ее желания. Полтора года Шэннон пыталась побороть в себе сексуальные фантазии. Временами она даже хотела позволить Крейгу провести у нее ночь, просто ради того, чтобы снова почувствовать, как мужские руки обнимают ее.
– Ты сказала своим родителям? – спросил Кайл, когда они сели в машину.
– Пока нет, – призналась она. – Им трудно объяснить.
– Тебе вряд ли удастся отмалчиваться в течение трех месяцев. Они знают о Крейге?
– Конечно.
– Я имею в виду твое намерение выйти за него замуж?
Шэннон смутилась.
– Нет еще.
– Значит, решение принято недавно. – Плотно сжатые губы искривила усмешка. – Например, вчера утром?
Она резко вскинула подбородок.
– Я приняла решение прежде, чем на сцене появился ты.
– Насколько я помню, ты не долго думала, когда я предложил тебе выйти за меня.
– На ошибках учатся.
– Неужели?
– Крейг обладает достоинствами, о которых ты понятия не имеешь!
– Но он не может дать тебе удовлетворение там, где это действительно важно.
– Думаешь, только ты можешь дать его?
– Я могу определить, если женщина изголодалась по сексу.
– Ну разумеется, ты ведь знаешь так много женщин! – отрывисто сказала она.
Серые глаза быстро взглянули на нее.
– Я знаю тебя.
Шэннон потребовалась вся сила воли, чтобы не выдать ни лицом, ни голосом своих чувств.
– Нет, не знаешь. Я больше не та наивная девочка, на которой ты когда-то женился. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь для дочери своей сестры, и буду рядом с тобой, пока ты не удочеришь ее, но не дольше.