И он говорил с Микой о том, о чем никогда ни с кем не говорил. Ни с Ритой, ни со своими знакомыми (друзей, как таковых, у Ганина не было, по причине мизантропического характера), ни тем более со своими клиентами.
О холодном оружии. О кунгфу. О том, почему не падает небоскреб и почему бутерброд всегда падает маслом вниз. Об Александре Македонском. О том, как древние египтяне строили свои пирамиды. О теории относительности. О том, почему вода не переливается через край унитаза. О том, как надо отстаивать свою точку зрения. О допустимости компромиссов. О смысле жизни. О дальних странах. Об отсутствии логики у женщин. О французской борьбе сават. О кризисе власти. О том, как надоела реклама. О марках машин. Просто ни о чем...
Все то, что копилось внутри Ганина годами, вдруг вырвалось наружу. Все его мысли и мечты. Подсознание. Некий свод правил, по которому должен жить мужчина. Пожалуй, только с собственным сыном его и можно обсудить.
Дальше – больше.
Ганин достал из кладовки огромный, запылившийся ящик с деталями железной дороги, оставшийся с детства. Когда-то, очень давно, он мечтал достроить ее и пустить по рельсам электрические модели паровозов, но что-то помешало ему. Ах, да, – ему помешала собственная юность. И еще отсутствие денег. Впрочем, как и тотальный дефицит.
Теперь, с Микой, можно было вернуться к прошлому. Можно было не стесняться своих мыслей и чувств и осуществить то, что, казалось, было похоронено навсегда.
Мика отнесся к строительству железной дороги с большим энтузиазмом – благо, теперь никаких финансовых ограничений не было. Все, что они решили купить для своей железной дороги, они купили – времена дефицита закончились. Рельсы, стрелки, тупики, мосты, водонапорные башни, платформы, маленькие деревья, которые выглядели почти как настоящие, фигурки станционных смотрителей...
Ровно половина гостиной было занято под железную дорогу.
– И зачем это? – вздыхала в другой комнате Серафима Евгеньевна, которой строго-настрого было запрещено к ней прикасаться. – Только пыль собирать! Риточка, вы бы сказали Григорию Кирилловичу...
– Он меня вряд ли послушается, – в ответ пожала плечами Рита. – Кажется, Григорий Кириллович впал в детство.
В самом деле, Ганин теперь все свободное время посвящал сыну. Они попеременно то трудились над строительством железной дороги, то сражались в виртуальной реальности...
– Па, расскажи про тайпана, – однажды попросил Мика. – Помнишь, ты уже начал, а потом тебе по телефону кто-то позвонил...
– А, ну да, – оживился Ганин. В данный момент он распечатывал на принтере необходимую документацию – заказчики торопили со сроками. – Точно. Чего я там в той Австралии только не видел... Тайпан – это такая змея, метра два длиной.