– Я все это знаю, – равнодушно ответила дочь, продолжая разглядывать свои руки. – В кино всегда так говорят.
– В каком кино? – опешил он.
– Да в любом. Которое по телевизору показывают... Там, если отец из семьи уходит, то всегда говорит своим детям, что на их отношениях это не должно отразиться. В кино свои правила. Например, если начинаешь смотреть триллер, то всегда знаешь, кто из героев погибнет, а кто останется жить, и еще...
– Полина!
Она с испугом зажала уши.
Еще секунду назад она казалась Алексею взрослой и вполне разумной – не ребенком, а уже девушкой... Но он опять ошибся.
Он вышел в коридор.
– Спит... – прошептала Ульяна, появляясь из другой комнаты. – Слушай, Караваев, я пойду, пожалуй.
– Да, конечно... – Он потрепал ее по коротко стриженной, мальчишеской шевелюре.
– Ах, отстань... – прошипела она. – Ты скотина, Караваев.
– Я знаю, – вздохнул он.
– Докторша была права – нельзя вам, мужикам, верить.
– И вам, женщинам.
Ульяна толкнула его острым локтем.
– Нет, конечно, я понимаю – в жизни всякое бывает... – быстро-быстро зашептала она. – Кто из нас без греха... Но зачем же доводить до крайности? Гулял бы себе и не рассказывал ничего Нельке...
– Уля, я не гулял, как ты выражаешься, – поморщился Алексей. – Я... словом, таму меня все очень серьезно.
– Ну конечно... – фыркнула Ульяна. – У моего первого тоже все было очень серьезно! Между прочим, сейчас в седьмой раз жениться собирается, я узнала от людей недавно.
– Уля, ты же знаешь, я не такой!
– Да знаю... – Отчаянно зевая, Ульяна Акулова махнула рукой и ушла к себе.
...Нелли лежала тихо, без движения.
У нее кончились все силы.
«Умереть бы... – с каким-то мучительным наслаждением подумала она. – Он бы тогда понял – как подло, гадко, низко он поступил со мной...»
* * *
– Значит, так, – решительно произнесла Катя. – Ты, мама, иди в сторону метро. Ты, теть Даш, иди вдоль дороги налево, а ты, теть Нин, – направо... Ну, это на тот случай, если она вздумала уехать на такси.
– А ты что будешь делать? – жалобно спросила Алевтина Викторовна.
Они все стояли перед домом. В конце февраля резко потеплело, с крыш капало, черная грязь чавкала под ногами. От теток и матери, закутанных в шубы, валил пар. Они все очень волновались – с тех самых пор, как баба Лиза исчезла из дома, прошло уже два часа.
Ее исчезновение Алевтина Викторовна обнаружила сразу – как она призналась, за пять минут до этого она собственными глазами видела, как баба Лиза терла пол в коридоре. «Я у нее хотела швабру отнять, а она меня обругала, сказала, что не такая уж она старая и вполне может полы мыть», – сообщила она сестрам, которые мгновенно примчались после ее телефонного звонка. Да-да, вместо того чтобы бежать следом за старушкой-матерью, Алевтина Викторовна принялась обзванивать всех и, рыдая, рассказывать о произошедшем. Вместе с бабой Лизой пропало и ее новое пальто, как раз висевшее в коридоре на вешалке.