Энни снова посмотрела на часы. Уже половина одиннадцатого. То, что он был в доме, когда она позвонила, еще ни о чем не говорит. Может, он там собирал детские вещи. Джейк мог, повесив трубку, поспешить в аэропорт. Может, он уже летит сейчас в Тимбукту, и она не сумеет его выследить. Только сумасшедшая могла оставить дочь с человеком, который требовал, чтобы ему ее отдали.
Но с другой стороны, что она могла сделать? Она была не в том состоянии, чтобы искать няню.
В дверь постучали, и Энни вся сжалась.
– Войдите.
Она почувствовала огромное облегчение, когда увидела в дверях Джейка с Маделин на руках. На девочке были розовое платье с оборочкой и белый фартучек. В сочетании с яркими кроссовками и пурпурными носками это выглядело нелепо. Волосы ей, видимо, не причесывали со вчерашнего дня, но ротик уже не был черным. Он был здорового розового цвета и раскрыт в широкой улыбке.
– Ма-ма, ма-ма, – залепетала Маделин, извиваясь на руках у Джейка.
Он неуклюже опустил ее на пол, и она помчалась к кровати.
Энни хотела дотянуться до нее, но поморщилась от боли.
– Вы можете посадить ее ко мне на кровать?
– А она не потревожит шов?
– Я положу на живот подушку.
Джейк поднял ребенка на кровать, затем осторожно присел на край. Маделин обхватила мать ручонками, а Энни спрятала лицо в мягких волосах ребенка. От них пахло детским шампунем. Видимо, Джейку удалось вымыть ее перед сном.
– Маделин, доченька, – прижала ее к себе Энни.
– Бей-бей-бей, – откликнулась Маделин.
Энни посмотрела на Джейка поверх головки Маделин:
– Я не знаю, как мне благодарить вас за заботу о ней.
– Перестаньте, я получил от этого удовольствие. Кроме того, это дало мне возможность познакомиться с ней поближе.
Слова Джейка болью отозвались в сердце Энни. Она не хочет, чтобы этот человек присутствовал в жизни Маделин, но он тут и занимает место не только в жизни девочки, но и в ее собственной. Сглотнув, Энни посмотрела на ребенка.
– Бей, бей, бей, – вновь пролепетала Маделин.
– Ты хочешь услышать свою любимую песенку? – спросила Энни. – Ну что ж, хорошо. – Прижав свою голову к головке Маделин, она запела:
Беби, беби! Беби, о, беби. О, беби! Беби, я люблю тебя. Беби, я люблю тебя. Я так люблю тебя.
Маделин радостно засмеялась:
– Бей-бей-бей.
Энни ласково улыбнулась дочке. Подняв глаза на Джейка, она поняла, что он наблюдает за ней.
– Симпатичная песенка, – заметил он.
– Слова не так чтобы очень, но это все, что я могла придумать в два часа ночи.
В глазах Джейка были теплота и заинтересованность.
– Когда это было?
– В первую же ночь, когда я привезла Маделин из родильного дома. Она плакала. Я спела все колыбельные, которые знала, и вот… – Энни пожала плечами и поняла, что ей больно. – Маделин это нравится, и я пою ей каждый вечер перед сном.