Джейк расстегнул пятую пуговицу, затем шестую. Теперь он видел изгиб ее талии и бедер. Бог мой, да она прекрасна! Может, так падает свет, но кожа ее, казалось, светилась.
Джейк никогда не думал, что спина может быть такой женственной, такой соблазнительной.
Еще одна пуговка, и на верхней губе у него выступил пот. Да она вообще белья не носит! Под тонким облегающим платьем на ней вообще ничего не было.
Неудивительно. Ведь он не сообразил, что ему нужно принести ей белье в больницу. Это его вина.
Джейк должен был почувствовать себя виноватым, но вместо этого еще больше возбудился.
Он слышал, как прерывисто дышит Энни. Она что, тоже чувствует нечто подобное? Скорее всего да. Сексуальное возбуждение парило в воздухе, как туман над озером. Джейк видел, что Энни вся дрожит, и хотел растереть ей руки, чтобы она согрелась, но остановил себя.
– Вы замерзли. Переодевайтесь и ложитесь под одеяло.
Да что с ним происходит? Эта женщина… так неотвратимо привлекает его. А она ведь только после операции, испытывает боль.
Пока Джейк возился с пуговицами, в комнату пробралась такса, а следом за ней и Маделин, загипнотизированная ее хвостом. Он повернулся к ребенку:
– Пошли, Маделин.
Девочка проигнорировала его. Он направился в сторону двери.
– Будь умницей. Пошли со мной готовить маме обед.
Малышка подняла на него глаза, засмеялась и вновь занялась собакой. Не зная, как поступить, Джейк наклонился и взял ее на руки. Маделин принялась отчаянно вырываться, ее личико стало цвета перезрелого помидора.
– Поставьте ее на пол и позовите собаку, – предложила Энни.
– Что?
– Такса пойдет за вами охотнее.
Джейк тупо уставился на нее. Одно плечо у нее оголилось, а он знал, что под платьем у нее ничего нет.
– Мне нет дела до собаки. Я должен позаботиться о Маделин.
Энни терпеливо улыбнулась, как улыбаются выжившему из ума.
– Маделин будет кричать полчаса, если вы сделаете что-то помимо ее воли. Она очень упряма. Но если такса пойдет за вами, Маделин отправится за ней. И решит, что это ее идея.
– О! – Так просто, а он не сообразил. Джейк отпустил брыкающегося ребенка и пошел к двери. – Эй, Хот-Дог, пошли.
Собака с готовностью последовала за ним. И Маделин, конечно же, побежала следом.
Ему еще учиться и учиться, как справляться с ребенком. Надо отдать должное Энни, она умеет успокоить дочку. А вот с ним все наоборот.
Маделин плачет. Энни открыла глаза. В окно светило утреннее солнце. Часы стояли рядом с кроватью.
Девять часов. Бог мой, да она ни разу не вставала так поздно после рождения малышки! Ребенок обычно просыпался в шесть. Она, бедняжка, наверное, до смерти голодна. Похоже, что девочка уже пробралась на кухню.