— Я хочу знать, — сурово говорит он, — и весь мир хочет знать, Виктория, окончание этой истории.
— Какой истории? — тупо повторяет Виктория. Думаю, ей не стоило принимать так много таблеток.
— Истории о том, что вам недолго осталось жить, — поясняет Сейфер.
Клянусь, он вне себя. Кажется, вот-вот ее ударит.
— Когда я была маленькой, у меня жила кошка, — бормочет Виктория. — Ее звали Пусси. Сейчас это уже не модно, правда? Хотя в одном сериале на Эйч-би-оу, по-моему, был герой по имени Большой Пусси?
Ой-ой! По-моему, у нас проблемы. Лицо мистера Сейфера медленно наливается кровью. Все уставились на Викторию. Мне хочется защитить ее: взять на руки и отнести в постель. Но я никогда не смогла бы ее поднять.
— Это круче, чем шоу Леттермана с Фаррой Фоссет, — шепчет один из звукооператоров своему коллеге.
— Виктория, вы с нами? — из последних сил сдерживается Сейфер. — Земля вызывает Викторию. Виктория, начинайте.
— Окружающие всегда пользовались моей добротой, — бубнит она.
Я знаю, это уже не Виктория. Ситуация напоминает мне уроки у миссис Айлин Мендт в средней школе. Она всегда мрачно одевалась и занималась черной магией. Ее едва не уволили за фотографии в полуобнаженном виде в «Уиккан уикли».
— Вы читали статью в последнем выпуске «Пипл»? — спрашивает мистер Сейфер.
Я надеялась, что он не станет поднимать эту тему. Вчера я солгала Виктории, сказала, что журнал еще не вышел. Но думаю, ведущий уже устал изображать из себя хорошего парня.
— Люди начинают задаваться вопросом…
Кто-нибудь снимите с меня это дерьмо! — визжит Виктория, пытаясь снять микрофон с шелковой блузки, и сдергивает ее с плеч. Потом с трудом поднимается на ноги и, шатаясь, уходит, демонстрируя всем одну обнаженную грудь, совсем как Джанет Джексон во время перерыва в игре на Суперкубок по американскому футболу. Спешу за ней и поддерживаю под локоть, когда она поднимается по лестнице.
— Вполне достаточно, чтобы повеселиться, — произносит кто-то.
Я не верю своим ушам! Представляю себе передачу, где знаменитые в разных областях люди переживают разные неприятные моменты, а сотрудники «60 минут» сидят в задней комнате и смеются. Пожалуйста, скажите мне, что мир не столь ужасен и жесток! Пожалуйста, скажите мне, что таких людей нет на свете!
Укладываю Викторию в постель, и она просит меня принести ей письма от поклонников. Обещаю сделать это, как только провожу съемочную группу.
— Какую съемочную группу? — спрашивает она, закрывая глаза, а я тихонько ухожу.
Прощаюсь с мистером Сейфером, благодарю его и прошу прощения за то, что съемка прошла не так гладко, как он рассчитывал.