– Неужели?
Лаки на секунду перестала намазывать кусок масла на вафлю. Сэм подошел ближе.
– Что?
– Я говорю: неужели? Вот это – путь к сердцу женщины?
Он наклонился и положил локти на стол, их лица почти соприкасались, и он смотрел прямо на нее. Почему никогда раньше она не замечала, какой мечтательный у него взгляд? Какой чудесной дымкой подернуты его глаза? Как они отливают золотом? Лаки с трудом проглотила комок в горле, забыв про вафли. О, проклятие! Что такое я говорю? Я хотела сказать, что...
– Уф... К сердцу?
– Ты так сказала.
– Ну, ты знаешь, у меня нет большого опыта в этой области, так что...
– У тебя нет опыта?
– То есть я хочу сказать... Я слышала, что... Я имею в виду, другие женщины говорят, что это замечательно, когда мужчины...
– А что ты об этом думаешь?
– Я? Ну, как тебе сказать... вафли, да, вафли – просто фантастика. Я хочу сказать... масло и сироп так красиво смотрятся в этих квадратиках... и... когда ты в них вгрызаешься... они такие мягкие и твердые одновременно... и липкие, и вязкие. – Она уже сама не очень понимала, что говорит, ее голос становился все тише и тише, и слова имели все меньше смысла. «Ну соберись же, Лаки!» – Я хочу сказать, когда кто-то... скажем, знакомый мужчина, готовит для тебя... что-то такое вот горячее, сладкое и липкое, это так хорошо... иногда... и женщины...
– Уже без пятнадцати восемь, Лаки. Нам пора ехать.
Откуда-то издалека до нее донесся скрип стула Джей-Джея, встающего из-за стола, но единственное, что занимало ее в эту секунду, – изумленное лицо доктора Сэма Керка. Она отвела глаза и тоже вскочила.
– Да, надо ехать. Мы уже опаздываем.
– Ты же не попробовала вафли.
Лаки помчалась к двери.
– Ну, оставь их для меня, и все такое. У тебя есть бумажный пакет? Я их съем на ужин. – Она старалась не смотреть на Сэма. Если она сейчас увидит его глаза, она провалится сквозь землю. Как он смеет вести с ней такие разговоры?
– На ужин я приготовлю тебе что-нибудь другое. Если ты хочешь, конечно. Что-нибудь горячее, сладкое и липкое.
Лаки остановилась, ее рука словно замерзла на деревянной ручке двери. Она закрыла глаза и мысленно хлопнула себя по щеке. Да он просто дразнит ее. Он просто играет, как всегда. Ей вдруг вспомнилось, как он предложил ей «попрактиковаться в поцелуях», когда ему было тринадцать: «Потом, когда мы встретим кого-нибудь еще, у нас будет очень легко это получаться».
Да, в самом деле.
Лаки развернулась и посмотрела Сэму прямо в глаза:
– Мне нравится что-то горячее, сладкое и липкое на завтрак, а не на обед и не на ужин. Вечером я предпочитаю что-нибудь из мяса, что-нибудь твердое и сытное. Ты, конечно, можешь готовить на ужин что тебе вздумается, но на меня не рассчитывай. Я вполне могу сама о себе позаботиться.