– Ты погляди, Игорь, кто есть этот человек? – возмущенно оказал Дьяконский. – Это типичный мещанин. Он идет в лес на массовку. Он собрался отдыхать, валяться на траве. Для этого ему обязательно нужно явиться в пиджаке и при галстуке.
– Снять! – весело закричал Игорь. – Бей мещанина!
– Караул! – вопил Сашка, прыгая на одной ноге. – Караул! Раздевают!
Галстук очутился у Игоря. Фокин, красный, растрепанный, снова сел на камень, оказал, отдуваясь:
– Черти! Артиста ограбили. Как я перед публикой покажусь?
– Нужен публике галстук твой, как рыбе зонтик… Ну, айда. Хватит копаться.
Ребята перебрались через овраг на тропинку. Приятно было шлепать босиком по теплой, мягкой пыли. Вычищенные ботинки несли в руках.
По отцветающему ржаному полю перекатывались под легким ветерком изумрудные волны. Когда добегала волна до тропинки, усатые колоски с шорохом пригибались к земле, кланялись проходившим мимо ребятам.
– Эй, смотрите! – воскликнул Сашка, указывая рукой.
С пригорка видна была дорога. По ней, поднимая пыль, двигалось несколько автомашин, шли люди.
– Весь город в лес подался! Эх, и погуляем сегодня!
– Трубу не прогуляй, – серьезно предупредил Виктор.
– Это нет. Боюсь только, как бы до дыр не продуть.
* * *
В лесу было много народу. На опушке, натянув между деревьями сетки, и арии играли в волейбол.
На поляне танцевали под оркестр. Музыканты сидели в кузове автомашины. Фокин присоединился к ним.
– Настя, кажется, обещала прийти? – спросил Виктор. – Что-то не видно ее.
– Она в лагере, к трем часам собиралась, – ответил Игорь.
Было жарко. Забравшись в гущу орешника, ребята прилегли на траву. В лесу слышались смех, крики.
Там на шахте угольной паренька приметили,
Руку дружбы подали, повели в забой, —
выводили молодые голоса. С другой стороны, за кустами, хрипло и вразнобой пела подвыпившая компания, резал слух надрывный бабий визг:
А поутру они проснулись —
Кругом помятая трава-а-а.
Ах, не одна трава помята,
Помята девичья краса…
– Вот так и переплетается все в жизни, – сказал Виктор, глядя в небо.
– Что переплетается?
– И старое и новое.
– Ты, что же, против старых песен?
– И среди старых есть хорошие. Очень хорошие. Я о другом говорю. Сложно все в жизни, запутанно…
– Разберись, – лениво сказал Игорь.
– Трудно.
– Давай я помогу.
– Ладно, помоги, – усмехнулся Виктор, потирая подбородок. – Фашизм – злейший наш враг, верно?
– Ну, верно. – Игорь не удивился вопросу. С Виктором всегда так – не угадаешь, что у него в голове.
– Вот. А мы с этим злейшим врагом договор заключили.
– Потому и живем спокойно. Пусть Гитлер с англичанами цапается, наше дело сторона… А вообще-то и мне странно, – признался Игорь. – Только это не нашего ума дело. Нечего нам выше головы прыгать.