Едва все уселись за стол, Павел Потапович возобновил разговор о пропавшей картине.
– Шмевьков и Ниночка удиввяются, кому по-надобивось из-за гусавочки взвамывать двегь, – прокартавил он. – А Степаныч не удиввяется. Он пгосто ныгяет.
– Зачем ныряет? – не поняла Анна Константиновна.
– Хочет пгемию повучить от нашего Тяпоч-ки, – расплылся в горделивой улыбке Павел Потапович. – Тяпочка обещав деньги тому, кто найдет «Ковагную гусавочку». Вот Степаныч и ищет ее на дне Богского пгуда.
– Но почему на дне? – еще сильней изумилась Анна Константиновна.
– Он считает, газ гаму бгосиви на бегегу, то саму кагтину утопиви в воде. Он вгоде о чем-то подобном видев какой-то детектив по тевевизогу.
– Совсем дошел, – покрутила пальцем возле виска Анна Константиновна.
– Ныря-ять в таку-ую жару! – подхватила Елизавета Вивиановна. – Челове-ек пожило-ой. Хватит в воде удар, и пото-онет.
– Этот? Да никогда! – возразил бодрым тоном Павел Потапович. – Ему деньги повучить хочется. Я ему говогю: «Степаныч, на вавяйте дугака! Никакой кагтины на дне пгуда нет».
– А он что? – поинтересовался Димка.
– А он сказав: «Мне лучше знать». И снова ныгять отпгавився, – объяснил почтенный академик.
Близнецы переглянулись. Похоже, их выкладки по поводу бывшего заслуженного работника органов правопорядка были совершенно верны. Он и впрямь теперь не успокоится, пока не прочешет все дно Борского пруда. А на это ему нужен как минимум день, а может, и больше. Значит, в ближайшее время можно не опасаться, что сторож будет мешать их собственным поискам.
– Обязательно потонет, – с убежденностью повторила Елизавета Вивиановна. – В такое знойное лето всегда хоть несколько человек погибают во время купания.
– Ах, перестань, Визетта, что ты все о ггустном! – досадливо отмахнулся Павел Потапович.
– Все мы в этом мире гостя, – томно произнесла Какумирала.
– Вы, Анна Константиновна, мивая, обязательно подтвегдите Женечке, что гусавочка появивась в бибвиотеке товько в пятидесятые годы, – вновь перевел разговор на интересующую его тему Павел Потапович.
– Если это для вас так уж важно, то подтвержу, – со снисходительной улыбкой пообещала бабушка близнецов.
– Конечно, важно! – стукнул в азарте кулаком по столу почтенный академик. – Не вюбвю, знаете, выгвядеть дугаком. А Женечка ведь моя как упгется, ее не пегеубедишь.
– Да полноте, успокойтесь, Павел Потапович, – усмехнулась Анна Константиновна.
– He-нервные кле-етки, Па-авел, не восстана-авливаются, – вмешалась Какумирала.
– Это, может, у тебя, Визетта, не восстанавви-ваются, – кокетливо подмигнул ей академик. – А у меня пока с этим повный погядок.