Внезапно Джиллиан пристально взглянула на него, и, судя по тому, как она выпрямилась и небрежно сняла с юбки упавший лист, хозяйка фургона понимала, что одержала над ним верх.
Тем не менее, Камерон был намного больше и сильнее, а за поясом у него поблескивал изрядных размеров нож.
Одна женщина как-то сказала, что он произносит ее имя настолько холодно и равнодушно, что оно звучит, как голос демона, зовущий из тьмы.
– Джиллиан!
Она вздрогнула, и Камерон понял, что девушка была вовсе не настолько уверенной в себе, как хотела казаться. Следовательно, он все же нарушил ее спокойствие…
– Вам следовало бы считаться с моей угрозой!
– Поверьте, сэр, я весьма сожалею, что не ношу в кармане такой же нож, как у вас, иначе немедленно вонзила бы его себе в грудь, – она помолчала и прерывисто вздохнула, – а вам пришлось бы удовлетворять свою похоть с трупом. – Джиллиан сжала колени и поднесла тонкую руку к расстегнутым пуговицам платья изящным движением женщины, которая хочет отвлечь мужчину от его распутных намерений.
И она ни разу не обратилась к отцу за защитой!
– Вы думаете, я собираюсь… – Слова застряли у него в горле. – Но я бы никогда… Я имею в виду, я бы никогда не стал насиловать женщину.
– Неужели? – Похоже, его слова ее не убедили. Она снова засмеялась, но на этот раз смех ее показался ему притворным. – Глупо и самонадеянно считать, что такой лихой парень, как вы, мог иметь развратные намерения по отношению к такой обычной женщине, как я. Но согласитесь, не каждый день к вам в фургон запрыгивает незнакомый мужчина и заявляет, что на ближайшие три недели ваша жизнь принадлежит ему. Так что прошу объяснить мне, почему вы считаете себя вправе распоряжаться моей жизнью?
Проклятие, все шло совсем не так, как он рассчитывал. Камерон предполагал, что она будет дрожать, хныкать, говорить, что он может делать с ней все, что угодно, но только не причинять ей боль. А потом, когда он сказал бы, что не сделает ей зла, она из благодарности пошла бы на все, о чем он попросит, не задавая лишних вопросов.
Камерон знал взрослых мужчин, которые начинали рыдать, имея к тому куда меньше оснований, и Джиллиан прежде казалась ему подобием слабой старой девы, которая цепляется за отцовскую руку, ходит повсюду только с отцом, действует по его указке. Он и не подозревал, что в таком хрупком теле скрывается натура тигрицы, готовой скорее пожертвовать своей жизнью, чем подчиниться чужим притязаниям. Тем более он не думал, что ему захочется дотронуться до нежной округлости ее щеки и сказать ей, что она далеко не обычная женщина и что многие лихие парни были бы сражены ее очарованием.