Чтобы научиться играть на гитаре, достаточно в принципе, очень немногого. Во-первых, сама гитара, конечно. Гитара должна быть неплохой. Можно играть на Ленинградке, она хорошо смотрится, строит, и если вам досталась двенадцатиструнка, то еще и дополнит любой аккорд объемным красивым звучанием. Но от Ленинградок сильно болят пальцы, не смотря даже на подушечки мозолей. И еще, на них тяжело играть перебором, особенно для начинающего. Правда, она достаточно громкая, что для игры на публике – очевидный плюс. Мечтой для женских рук является Кремона, бархатная камерная шестиструнка с мягкими нейлоновыми струнами. Никакого риска порезаться и маленькое расстояние между ладами грифа и струнами. Можно без проблем взять даже баре где-то до пятого лада. А чего еще нужно? Конечно, цена на Кремону сразу же оставляет ее в разряде недоступных, да и таскать по городу такую роскошь просто жаль. С нею надо сидеть в консерватории и разучивать партии испанцев, танго и классику. Красиво, но представляет интерес только для посвященных. Не про меня, однозначно. В театре я тренькала на Шеховской гитаре, и только от полного незнания вопроса терпела ее фанерно-картонный звук, невозможность гармонии, сантиметра полтора между струнами и грифом. Дикая какофония. Цена – три копейки в базарный день. Я лично в итоге остановилась на некоем подобии Кремоны, с отличием только в цене. Болгарка неизвестной фирмы, небольшая, лакированная, с мягким звуком. Не роскошь, но вполне. Для ее приобретения пришлось выкрасть у отца практически всю зарплату из кошелька, но я в тот день уходила из дома и муки совести меня так и не посетили. Жить среди этих уже окончательно ставших мне чужими людей я не могла. А некоторая компенсация за пережитое мне требовалась. Я ее просто взяла. Подошла, открыла его кошелек в то время, как он пил вечерний чай, и вынула из него все имевшиеся средства. Вернее, не так. Я его открыла, посмотрела для начала, насколько имеющаяся наличность может представлять для меня интерес, поняла, что интерес есть и большой. Только тогда я вынула все, зная, что до завтра папаша в кошелек не полезет, а до завтра здесь уже не будет меня. Меня уже давно тут нет, только завтра об этом узнают все. Не желаю больше жить жизнью фантома, притворяющегося нормальной девушкой. Я монстр, это ясно. Так и будем вести себя соответственно. Мое место давно определено с точностью. Вокзальная проститутка, шалава, дрянь. Отлично, так я не возражаю. Только не думайте, что в этом случае я стану спокойно жить среди вас и слушать ваши комментарии. И как нормальная дрянь, я собрала все свои вещи (лохмотья, тряпки, мусор и всякую гадость), положила в рюкзак все кассеты, плеер и записную книжку. Обула на ноги тяжелые армейские ботинки на шнурках, не забыла паспорт. И все папочкины деньги. Их хватило как раз на гитару и на неделю сытого болтания по улицам летнего города. Искали ли меня? Может быть. Но если и искали, то наверняка, не привлекая к этому милицию. Как же, навлечь на себя такой позор! Обзвонили подруг, тех нелепых маленьких девочек, с которыми я в свое время случайно ходила в одну и ту же школу, предупредили родню, выплакали все глаза, гипнотизируя телефон. Не знаю, что было на самом деле, но не думаю, что что-то серьезное. Я ушла в шесть часов утра. В квартире стояла тишина, все дрыхли. Я тихо-тихо, крадучись проскользнула в прихожую, накинула куртку поверх свитера и уже начала открывать дверь, когда из соседней из комнаты выполз заспанный братец в трусах.