Благодушие Бо мгновенно улетучилось, сменившись яростью. Серинис вскочила на ноги на кровати и подняла подол рубашки, чтобы перешагнуть через Бо. Он поднял ногу, преграждая ей путь к свободе, но, поставив миниатюрную ступню на грудь мужа, она легко спрыгнула с кровати, на миг продемонстрировав соблазнительное зрелище, от которого у Бо захватило дыхание. Очутившись на полу, Серинис принялась швырять в саквояж свою одежду и прочие вещи. Она собиралась так торопливо, словно спасалась от пожара. Само собой, волнение, которое Бо ощутил, увидев Серинис рядом, быстро сменилось еле сдерживаемым раздражением.
Заворчав, Бо смахнул с лица пух и встал, не заботясь о том, какое впечатление произведет на жену его нагое тело.
— Во что вы превратили мою каюту? — возмущенно выпалил он. — Теперь Билли полдня придется запихивать пух обратно в подушку.
Серинис отвернулась и, помедлив, с достоинством ответила:
— Подушка лопнула случайно. Я этого не хотела.
— Да, вы хотели только ударить меня, — недовольно подтвердил Бо. — Неужели вы не испытываете ни малейшей жалости к человеку, изнуренному болезнью? За что вы меня ударили?
— Вы вели себя грубо, — с упреком объяснила Серинис.
Бо с отвращением отмахнулся от парящих в воздухе перьев.
— Я вел себя как подобает мужу, но похоже, девственная чистота не позволила вам вынести такое обращение. Как я уже говорил, мне нравится любоваться вашей грудью. Никогда не видел ничего более прекрасного.
Серинис задумалась: заметит ли он при более пристальном осмотре крохотные царапины, оставленные его щетиной? Похоже, он предпочел похоронить воспоминания о минутах безумной страсти и забыл про случившееся, как человек, который, протрезвев, не помнит, как бушевал во хмелю. Для Серинис близость означала не просто физическое удовольствие: ведь теперь она по-настоящему стала женой Бо. Серинис непрестанно упрекала себя в опрометчивости, однако исправить положение уже нельзя. Больше всего ее огорчала невозможность выразить свою нежность, вести себя как подобает любящей жене.
Стараясь выглядеть невозмутимо, Серинис осведомилась:
— И много грудей вы повидали, капитан?
Бо уставился на ее надменный профиль. Кажется, голос Серинис дрогнул — или ему почудилось?
— Достаточно, чтобы понять: вам нет равных. Ваша грудь не только прекрасно умещается в моей ладони — она выглядит совершенством.
— Вероятно, у вас богатый опыт, капитан, — холодно заметила Серинис, не оборачиваясь. — Надо ли мне благодарить вас за возможность сделать столь лестное сравнение?
— Нет, черт побери! — рявкнул Бо и широкими шагами подошел к ней. Он открыл рот, собираясь заговорить, но зафыркал и начал отплевываться.