С подавленным всхлипом Серинис захлопнула дверь каюты, рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку и разразилась слезами. Обида казалась ей невыносимой. Все опасения и любовь к Бо слились в кратком взрыве страсти, который стал ее тайной и ее мукой. А Бо был холоден как море, по которому они плыли. Серинис поняла, что несколько минут назад лишилась последней надежды на прочный брак.
Продолжая всхлипывать, Серинис погрузилась в неспокойный сон, но и во сне ее преследовал давний кошмар, вызывающий панический ужас. Она бежала по темному дому, Алистер Уинтроп и Ховард Радд преследовали ее по пятам, в темноте вокруг нее вспыхивали молнии, ноги предательски дрожали. Ждать помощи было неоткуда, спрятаться — негде. Преследователи завывали, словно демоны ада, и пытались накинуть на нее громадные черные простыни. Внезапно Серинис оказалась в тупике. В ужасе она обернулась, прижавшись спиной к стене, и вдруг на нее набросили черную простыню, лишив возможности дышать…
С пронзительным криком Серинис вскочила с подушки, отбрасывая ладонь, касающуюся ее щеки. В нарастающей панике она принялась бороться с неизвестным, который старался удержать ее за руки.
— Не надо! — умоляла она. — Я еще жива! Не надо хоронить меня…
— Серинис, проснитесь, — раздался знакомый голос. — Это только сон.
Открыв глаза, она растерянно огляделась. Страх не отступал. Неужели все, что случилось после смерти Лидии, — всего лишь сон? Алистер Уинтроп и Ховард Радд никогда не пытались обсудить с ней завещание? Значит, и свадьбы не было?
Ее взгляд упал на Бо, сидящего на корточках возле кровати, и желание броситься к нему в объятия и выплакаться на широком плече чуть не сорвало ее с узкой кровати. Но воспоминания о том, как жестоко и грубо он отверг ее заботу на палубе, заставили Серинис со стоном отстраниться.
— Не прикасайтесь ко мне!
Бо проглотил вставший в горле ком.
— Ложитесь, Серинис. Вскоре ваши мысли прояснятся. Я перепугался, услышав с палубы ваш крик.
С изумлением сообразив, что она кричала во сне, Серинис легла на подушку и отвернулась, почувствовав, как к глазам вновь подступают слезы.
— Простите, если я опозорила вас… Бо хотелось утешить ее, как в детстве:
— Не думай об этом, дорогая. Ты просто напугала меня, вот и все. Мне вспомнилось, как ты кричала много лет назад, оказавшись в запертом сундуке.
— Наверное, матросы тоже все слышали… — отрешенно пробормотала Серинис, не глядя на него. — Как и то, что происходило здесь вчера вечером.
— Ну и что? — Бо усмехнулся, ради Серинис делая вид, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось.