Бригады эмчээсовцев самоотверженно продирались через заросли, обшаривали каждый клочок земли, осматривали стволы деревьев, ветви, прощупывали миноискателями почву, ибо металл мог уйти в вязкую землю без следа, утонуть во мху, что тут же сомкнется сверху, как будто ничего не проглотил. Продвигались очень медленно, сами тонули в болотах, их тут же выдергивали обратно, они ломали руки и ноги, ибо торопились, словно еще надеялись отыскать живых и оказать им помощь.
К концу первой недели в поисках уже участвовали четыреста высококлассных специалистов из Министерства Чрезвычайных Ситуаций, четыре тяжелых военных вертолета и десять высокоманевренных геликоптеров, принадлежащих самому МЧС. Из Москвы по распоряжению правительства прибыла вторая бригада, составленная из лучших специалистов-патологоанатомов страны. Мощные прожекторы освещали лагерь, что уже превратился в городок. Работа кипела круглые сутки.
За десять дней поисков было найдено около сотни останков тел. Опознать удалось с полной вероятностью семерых, еще тридцать клочков костей и мяса были под вопросом. Министр, что был здесь с первых же минут после аварии, почерневший от усталости, объявил хриплым голосом:
– Мы будем здесь до тех пор, пока не прочешем всю тайгу на сотни квадратных километров!
Из толпы собравшихся захлопали.
– Мы соберем все, – сказал он твердо. – Мы выполним свой долг!
Похлопали снова, кто-то выкрикнул что-то одобрительное.
– В тайге не останется ни одного фрагмента человеческого тела, – сказал он громче и почему-то посмотрел в мою сторону недобрыми глазами, – которого мы бы… не нашли. Мы выполним свой долг, мы вернем домой всех, кто был в этом самолете!
Похлопали громче, уже несколько голосов выкрикнули «ура». Я приподнял ладони, но хлопнуть так и не смог. Вроде бы все правильно, но что-то в этом глубоко неправильное. С виду все абсолютно верно, глубоко гуманно, великодушно, это наш долг… правда, что за долг, не понял, но что-то в этом есть неправильное…
Министр бросил в мою сторону злой взгляд. Я попробовал хлопнуть, однако ладони опустились сами по себе. Четыреста эмчээсовцев, мелькнула мысль, под проливным дождем ищут останки… Добро бы надеялись кого-то спасти, но понятно же, что семьдесят пять человек погибли. Известно, кто погиб, ибо при посадке на самолет все регистрируются. Все эти титанические усилия брошены на то, чтобы собрать раздробленные кости и установить, где чья. И доставить каждую самолетом именно в нужные семьи. Чтобы Ивановы ни в коем случае не похоронили кости Петрова, а Петровы не похоронили кости Иванова. Четыреста высокооплачиваемых специалистов эмчээс, сорок ведущих светил страны в области паталогоанатомии, десятки самолетов, вертолетов, тракторов… Сотня миллионов долларов коту под хвост, как будто мы такие уж богатые, как будто с жиру бесимся, как будто нет настоящих дыр, а мы тратим на соблюдение чего-то крайне нелепого, неправильного, дикого, дикарского…