Он не мог прийти ни к какому сознательному решению. Невозможно было взвесить и оценить все эти неуловимые порывы, эмоции, вызываемые мыслями о Райерсоне, Холлисе, Эстелле и Дэйне. Невозможно было понять, где верность фирме, а где вспышка отвращения при мысли о новых путешествиях. Торнтон не мог даже понять, действительно ли он изменил свое мнение или просто следует по пути наименьшего сопротивления.
Он снял трубку и позвонил Дэйну в отель.
- Мистер Дэйн? Я решил остаться в деле, пока не будет доказана непричастность "Майами-Юг".
Дэйн ответил:
- Я рад это слышать, мистер Торнтон.
- Не знаю, говорили ли вы мистеру Райерсону о моем решении, принятом прошлой ночью, но...
- Не говорил. Я подумал, что вы, возможно, измените свои намерения.
- Понимаю. У меня есть для вас кое-какая информация.
- Хорошо. Я тоже нашел кое-что, возможно, представляющее для вас интерес. Вы можете приехать сейчас?
- Могу, - ответил Торнтон. Отчего-то он вдруг почувствовал себя гораздо лучше. Прежде чем выйти из отеля, он позвонил в авиакомпанию и отменил свой заказ.
Когда Торнтон вошел, Дэйн сидел в кресле за длинным столом. Перед ним аккуратными стопочками были разложены бумаги. На одном краю стола лежал огромный том "Предписаний по грузоперевозкам в южных портах". С другой стороны - свернутая вчетверо карта Флориды и Карибского моря. В стеклянном стакане стояла дюжина тщательно заточенных карандашей, а рядом - банка с растворимым кофе. Дэйн сделал кое-какие уступки удушливой сентябрьской жаре, то есть снял пиджак, развязал галстук и закатал рукава рубашки до локтя. Сейчас он был похож на необычайно пунктуального служащего какой-нибудь конторы. Торнтону пришлось сделать усилие, чтобы напомнить себе, что это тот же самый мистер Дэйн, который недавно застрелил человека и сделал это с уверенностью, свидетельствующей о наличии большой практики.
- Входите и садитесь, - сказал Дэйн. - Хотите кофе?
- Нет, спасибо. Я отрываю вас от дела?
- Не совсем. Я только что свел воедино материалы нескольких рапортов.
- Полиция нашла тот грузовик?
- Нет еще. Поиски продолжаются. Мистер Торнтон, не могли бы вы пояснить, почему вы вдруг изменили свои намерения касательно участия в этом деле?
Торнтон и сам этого не знал. Конечно, юношеский восторг от игры в жуликов и сыщиков здесь был ни при чем, как и удовольствие от пребывания в обществе Стивена Дэйна. Торнтон небрежно произнес:
- Полагаю, я устал кочевать из одного отеля в другой.
- Это может стать очень веской причиной, - отозвался Дэйн. - Любой может устать вечно жить на чемоданах.