Акулова переселилась к Александру, и они зажили гражданским браком. Отстояв рабочий день за прилавком, Вика приходила домой и приступала ко «второй смене»: обстирывала своего сожителя, готовила ему еду, а по ночам ублажала в постели. Савчин принимал все как само собой разумеющееся. Жили они спокойно, без ссор и упреков, выходные дни проводили перед телевизором. Так продолжалось около полугода. Наконец Вика заикнулась о том, чтобы расписаться и завести ребенка.
Реакция Александра оказалась непредсказуемой.
— Ты что, рехнулась?! Если я решу завести семью, то найду себе жену покрасивее. Вот моя мама была красавица! Я, кстати, в нее пошел.
Девушка плюнула в его невыразительное личико с поросячьими глазками и тут же принялась собирать свои вещи. И хотя она держалась гордо, с высоко поднятой головой, на душе у нее скребли кошки. Уж если этот старый пень отнесся к ней с таким презрением, то чего же ожидать от остальных? Нет, видимо, женское счастье — это не про нее. И Виктория перешла на работу в магазин посуды, который был расположен совсем рядом с домом.
Поэтому неудивительно, что, когда полгода назад высокий худой мужчина появился в ее отделе, Вика была далека от матримониальных целей. Мужчина — тоже: на его руке поблескивало обручальное кольцо. Однако он выглядел таким несчастным и неприкаянным, что у Виктории от жалости защемило сердце. Неожиданно для самой себя девушка заговорила с ним, пригласила его домой, и он безропотно побрел за ней, как телок на заклание.
Полчаса спустя мужчина сидел на диване в единственной комнате Акуловой и рыдал, словно ребенок, у нее на груди. Вика ласково гладила его по голове и слушала монолог, прорывавшийся сквозь всхлипывания. Аркадий Васильевич Бабиченко — а именно так звали ее нового знакомого — сообщил ей страшную вещь: он только что узнал от врача, что неизлечимо болен.
— Рак желудка… А я-то думал, что у меня обычная язва… Боялся идти к врачу, боялся операции. Господи, какой же я был дурак!.. А главное — боль была вполне терпимой, понимаете? После таблеток проходила. Правда, приходилось принимать их постоянно. Но я уже привык… Работа у меня нервная, я риелтор, у всех наших проблемы с желудком… Если бы я знал… Мне ведь всего сорок лет!
Вика поразилась: выглядел мужчина старше.
— А сейчас можно сделать операцию? — участливо спросила она.
Аркадий Васильевич поднял на нее заплаканные глаза:
— Врач предложил мне, но предупредил, что операция лишь ненадолго отсрочит конец. Уже пошли метастазы.
Добрая Вика восприняла несчастье этого, по сути, чужого ей человека как свое собственное.