Смущенный и потревоженный вернулся в город, нехотя отвечал на вопросы воевод. Целый народ ощутил на себе силу, мощь которой начал чувствовать и он. Что заставило угров отказаться от зеленой травы и тучных земель? От чистых рек и озер, где вдоволь рыбы?
Когда возвращались, на главной улице встретили семейство знатного боярина Пугача. Тот низко поклонился, но Владимир, глубоко ушедший в думы, не заметил и не ответил. Уязвленный перед домочадцами Пугач громко сказал, что когда из князя князь, то это князь, а когда из грязи да в князи… Владимир услышал, да не понял смысла, душа реяла в той высоте, где замирает дух, но за спиной пошли смешки, дружинники громко переговаривались.
Владимир вздрогнул, оглянулся, по лицам и глазам все понял. Мгновенно вернувшись в земной мир, взъярился, велел боярина выволочь из повозки, дать плетей.
Дружинники выполнили с удовольствием и рвением. Владимир, еще дыша гневом, увидел в глубине повозки испуганные глаза младшей жены Пугача, юной красавицы из дальнего села с побережья, грубо вытащил ее наружу, заставил упереться руками в край повозки, заголил подол.
Дружинники гоготали, Пугач отчаянно орал и грозился. С него сорвали пышную одежду и с наслаждением стегали по жирным телесам. Юная жена тихонько плакала, из окон выглядывали испуганные лица.
Быстро насытив плоть, Владимир застегнул пояс, бросил зло:
– В другой раз думай, что говоришь! А про боярские вольности забудь! Я тебе не моя слабоумная бабка, при которой вы верховодили, и не отважный дурак отец, что бродил по чужим странам и не зрел, как страну разоряете…
Жена Пугача, всхлипывая и вытирая заплаканное лицо подолом, полезла в повозку. Пугач, постанывая, спешно собирал разбросанную и порванную дружинниками одежду. На жирном нежном теле вспухли красные полосы. В глазах была бессильная ненависть, но молчал, морщился от боли.
Владимир вспрыгнул на коня, гикнул, и все галопом помчались к княжескому терему.
Борис помогал Нессу при жертвоприношении, когда внезапно поймал на себе внимательный взгляд верховного волхва. Глаза Несса были чуть насмешливыми, а в голосе прозвучала слегка прикрытая издевка:
– Что-то ты плохо выглядишь… Аль по девкам ночами ходишь?
Борис вздрогнул, в самом деле клевал носом, едва не выпустил голубя, что отчаянно сопротивлялся и бил клювом аки кречет. И тяжел, будто не птица, а теленок.
– Да и руки трясутся, будто на обратной дороге еще и курей крал, – продолжил Несс ядовито.
Борис пробормотал, пряча покрасневшие от ночных чтений глаза:
– Да я что… Я стараюсь.
Несс кивнул, голос стал внезапно благожелательнее: