Варяжко то краснел, до бледнел до синевы удавленника. Лицо его было страшно. Наконец он поднялся, сняв колени с груди поверженного князя. Зубы его стучали, руки тряслись.
– Господи, – взмолился он. – Это же убийца невинного Ярополка! Это же убийца брата своего, это ж русский Каин! Вразуми меня, Господи! Или испепели обоих молнией, дабы предстали пред очи твои и ты сам рассудил в своей мудрости, кто прав, кто виноват!
Владимир с трудом собрался с силами, сел. Варяжко в двух шагах стоял на коленях. Глаза были закрыты, из-под плотно сжатых век катились крупные слезы. Меч лежал ближе к Владимиру.
Владимир пошевелил шеей, вытер кровь с лица. Разбитые губы одеревенели, распухшие десны мешали языку.
– Не перекладывай на бога, – сказал он тяжело. – Слышишь, Варяжко? Мы все еще как дети во тьме. Но все это было раньше, в прошлой жизни. Теперь мы начали жить иначе… Нам с тобой особо тяжко, ибо полжизни успели при старых богах… Я натворил немало…
– Ты убийца, – прохрипел Варяжко ненавидяще.
– То был Владимир… А я – Игнатий. Не только по имени, но и по сути своей. Нам страшно, Варяжко, ибо Русь, похоже, будет расколота на христианскую и дохристианскую части. И эта кровавая трещина пройдет через наши сердца и души. И души наших ровесников. Внукам будет проще! Будут рождаться уже при свете… иной веры. У них не будет страшной проблемы выбора.
Владимир поднялся, пошатнулся, ухватился за ствол дерева. Варяжко тоже встал, все еще ненавидящим взглядом растерянно обшаривая его лицо.
Вдруг издали послышался приближающийся топот, треск кустов. Варяжко подхватил меч и прыгнул в кусты. Владимир запахнул разорванную рубашку, пряча нательный крест.
На поляну вынеслись двое телохранителей на храпящих конях. Третьим подскакал встревоженный Тавр:
– Что стряслось?
Гридни спрыгнули, бросились к князю. Владимир отстранился, сказал Тавру нарочито громко:
– Конь споткнулся, я вылетел через голову… Спасибо, Варяжко помог.
– Варяжко? – Руки гридней метнулись к мечам. Тавр пристально смотрел на князя. От него не укрылся нарочито громкий голос, и Владимир понимал, что для Тавра надо будет придумать другое объяснение.
– Варяжко, – подтвердил Владимир. – Он поступил ко мне на службу. Сейчас я послал его в Киев.
Сильные руки помогли взобраться в седло. Он пустил коня шагом, ибо при каждом толчке рана на боку начинала кровоточить. А чтобы не тревожиться за нательный крест, что упрямо выглядывал из лохмотьев, Владимир тайком сорвал его и забросил в кусты.
Если тот бог существует, то живет не в кресте или даже в церкви. А если в церкви, то которая не из бревен, а из ребер.