Владимир, любопытствуя, пошел с Тавром. Мощно гремел прибой, белые скалы отсвечивали серебристым лунным светом. Тени черные, глубокие. Владимир вздрогнул, когда одна из теней раздвоилась, послышался тихий голос:
– Я здесь, боярин…
Тавр увлек Владимира в тень, оглянулся. Вдалеке перекликались стражи, слышалось конское ржание. Волны шумели мощно, перекрывая другие звуки.
– Что узнал?
– Сегодня одна из цистерн перестала наполняться. Власти забеспокоились.
Глаза привыкли к ночи, Владимир различил высокого худого человека в черной монашеской рясе. Понятно, для укрытия можно напялить что угодно, но тускло блеснул крупный крест на груди. Владимир спросил удивленно:
– Ты христианин?
– Да, незнакомец… Княже, если не ошибаюсь?
Тавр недовольно прервал:
– Что с водой?
– Трубы подают на треть меньше. Значит, еще по двум идет, как и прежде.
– Этого хватит?
Разведчик пожал плечами:
– Хватило бы одной. Городу не впервой урезать выдачу хлеба. Сумеет урезать и выдачу воды.
Тавр бросил ему кошелек, Владимир с любопытством смотрел, как священник умело спрятал его под черную рясу. Темнота поглотила его, шаги сразу стихли.
– Как он пробирается к тебе?
– Есть тайный ход, – ответил Тавр. Тут же предупреждающе выставил ладони. – И не думай провести по нему войско! Ход узок, я сам пробовал пролезть, но плечи застряли…
– Плечи ли?
– Плечи, – огрызнулся Тавр. – Его делали для бегства семьи стратига, его детей. Так что забудь.
– Ладно. А как ты его нашел?
– Ход?
– Человека, который на тебя работает.
Тавр отвел взор, усмехнулся загадочно:
– У меня свои пути… Но серебро и христиане любят.
– Он в самом деле христианин?
– Даже священник! Но тебе какая разница? Он вхож во дворец, первым слышит нужные нам разговоры. Правда, берет дорого. Трех любовниц содержит, пьет, в карты проигрывается… но головы наших мужиков еще дороже.
Владимир сказал задумчиво:
– Я не против, что он христианский священник… Еще как не против!
Прошла еще неделя осады. Анастас, так звали священника, вышел на встречу с Тавром и подробно сообщил о делах в городе. Вода, что текла мощной струей, вдруг начала иссякать. К вечеру ослабела настолько, что по городу прокатился панический слух, что русы нашли и отвели в сторону трубы, питающие город…
За ночь трубы иссякли полностью. Стратиг распорядился выставить возле цистерн с водой усиленную стражу. Он кусал губы, бледный и растерянный. Впервые приходится ограничить раздачу не только еды, но и воды…
С утра небо было чистое, солнце поднялось палящее, а когда повисло в зените, в городе все живое скрылось от зноя. Время от времени через стену перелетали сосуды с горючей смесью. Изнемогающие от жары и ожогов воины гасили пожары песком, но русы усилили тяги своих машин, сосуды забрасывали с каждым днем все глубже в город. У них этих страшных баллист появлялось все больше, подвозили из далекой Руси, там еще княгиня Ольга с их помощью брала Искоростень, а еще летучие отряды русов находили и захватывали в мелких городах и фемах Климатов.