Засядько с Олей смирно сели у стены на лавку. Пальцами связанных рук он касался стены, опасался только, что надрез окажется наверху. Не чересчур ли рано остановил Олю, вдруг не сумеет перервать веревку? Сила в нем есть, но и вязали его с учетом его медвежьей силы!
В комнате с ним остались трое казаков. Есаул велел им стеречь пленника пуще глаза, вышел встречать хозяина. Слышно было, как скрипнуло крыльцо. В окно заглядывал узкий блестящий серпик.
Оля прошептала ему на ухо:
– Что теперь?
Он оскалил зубы в невеселой усмешке:
– Сейчас увидим их хозяина… Ты хотела напиться?
Она тут же кивнула:
– Да, у меня от ужаса пересохло в горле…
Казаки насмешливо смотрели, как она, бледная и дрожащая, поднялась и, держась за стену, пошла к бочке. Вода там была темная, сверху плавали дохлые мухи. Оля взяла ковшик, медный, позеленевший от старости, зачерпнула осторожно, вскрикнула от отвращения, вылила обратно и попробовала зачерпнуть снова, отгоняя донышком сор.
Казаки хохотали, наблюдая за нею. Один поднялся, подошел, уперев руки в бока:
– Что, барыня? Не нравится? А здесь такую воду пьют!
Он не видел, как и другие два, что Засядько напрягся, побагровел от усилий. Веревка врезалась в кисти, пошла острая боль, он уже начал думать, что ничего не получится, но внезапно подалось, он громко кашлянул, чтобы заглушить звук рвущейся веревки, однако из-за сырости порвалась бесшумно.
Держа руки за спиной, он размял быстро пальцы, кровь застоялась не только в кистях, но и в плечах.
Казаки еще смеялись, не отрывая от женщины глаз, когда он неслышно высвободил руки, поднялся. Они едва успели заметить движение, когда кулак обрушился на голову первого, а второй едва успел вскинуть голову, как нож ударил в горло.
Третий резко повернулся, рука его хлопнула по ножнам. Глаза расширились: два его товарища уже сползали по стене, оставляя кровавые следы, а русский генерал молниеносно выдернул у ближайшего из ножен саблю!
– Ну держись, – прорычал казак, его сабля со свистом выскользнула из ножен.
И тут же тяжелый удар по затылку потряс его, свет померк в глазах. Он свалился как сноп. Последнее, что ощутил, – это холодная вода, что лилась на него сверху.
– Спасибо, – сказал Засядько искренне, но Оля поняла его правильно. Спасибо за то, что не падала в обмороки, помогала, и со всеми тремя он справился бы и сам. – Теперь отойди от окна…
– Мы не бежим? – спросила она быстро.
Странно, почти не чувствовала страха, а только сильнейшее возбуждение. Словно бы, перенесясь из своего благополучного мира в его, опасный и полный приключений, она приняла и законы этого мира.