Вскоре казаки привели турецкого парламентера. Это был офицер в чине полковника, одетый по-европейски. Он вручил Рагулину петицию от военного коменданта Ахмед-паши.
Турки писали:
«Господин командующий! Бесполезно подвергать опасности быть убитыми мужественных русских и турецких солдат в борьбе за Варну. Мы предлагаем вам перемирие с целью установления условий для сдачи крепости. Назовите подателю сего срок, который вы считаете нужным установить для переговоров».
– Не медлите, – подсказал Засядько Рагулину. – Пусть сдают крепость со всей артиллерией, арсеналами, запасами продовольствия и военным имуществом. Знамена и личное оружие могут оставить себе…
– Я сейчас же пошлю, – заторопился Рагулин.
Внезапно Засядько положил ладонь на его рукав. Глаза Александра весело заблестели:
– Эх, тряхну стариной! Сам поеду для переговоров о сдаче.
Рагулин заколебался:
– Александр Дмитриевич… Я понимаю, у вас больше опыта, чем у большинства офицеров, вместе взятых, но не велика ли честь для нехристей, что парламентеромк ним приедет генерал?
– Не парламентером, – сказал Александр с нажимом. – Человеком, который продиктует условия сдачи!
На этот раз, кроме барабанщика и знаменосца, он взял двух младших офицеров, полагалось по рангу. Снова, как некогда в крепость Торн, шел парламентером…
Ворота при их приближении распахнулись. Необходимости в этом не было, рядом была широкая дверца, но так осажденные показали, что сопротивляться больше не будут.
Воины в воротах их встретили угрюмые и озлобленные, на лицах была злоба и стыд поражения. У некоторых на одежде чернели следы копоти, а за их спинами полыхали пожары, слышались крики, треск горящей кровли.
Офицер в форме турецкой гвардии уже спешил навстречу.
– Господин генерал, – сказал он на русском языке с сильным акцентом, – я уполномочен проводить вас к главнокомандующему. Он будет польщен, несмотря на поражение, что парламентером явился сам Засядь.
За спиной хмыкнул Быховский. Турецкое командование знает его друга лучше, чем русское! Повезло, что Украину на Переяславской Раде все же правдами и неправдами, подтасовками и подкупами склонили к союзу с Россией, а не с Турцией, хотя чаша весов колебалась ой-ой-ой. Иначе бы сейчас ракеты Засядько смотрели с турецкой крепости на русское войско. Да и неизвестно, как бы вообще история пошла…
Их провели в окружении стражи коротким путем к дворцу. Воздух был накаленный, над головами носились искры. Быховский ругался, хлопал ладонями по одежде, но лишь раньше других покрылся пятнами копоти.
Ахмед-паша встретил его на ступеньках дворца. Мимо него уже мчались придворные, сановники, слуги, тащили драгоценную утварь. Засядько отдал честь: