Его рука – как будто сама по себе – обвилась вокруг талии Эдвины, а затем проникла ей под накидку. Через тонкую кисею платья Прескотт гладил ее грудь, лаская жесткий сосок.
От ее глухого стона у него мурашки побежали по коже.
– Я хочу вас, Эдвина, – хрипло простонал Прескотт.
Она медленно гладила его плечо, предплечье и руку, сжимавшую ее грудь. Затем неожиданно – словно внезапно очнулась – она резко отпрянула от него. Прескотт схватил ее руку.
– Не бойтесь, Эдвина.
– Я не боюсь, Прескотт. Просто… Ну, до меня только сейчас дошло, что мы с вами находимся в общественном месте, в парке…
Прескотт замер, потом тихонько засмеялся, после чего, запрокинув голову, громко расхохотался.
– Не смейтесь надо мной! – мягко сказала она, отчего он засмеялся еще громче.
Схватив Эдвину за руку, он поцеловал ее ладонь.
– Вы такая ужасно практичная. Меня это забавляет. Вы правы. Нам нужно найти какое-нибудь укромное местечко. – «И как можно скорее». Он давно не был так возбужден.
– Куда мы можем пойти? – В ее голосе слышались нетерпение, которое радовало его, и жажда, которую он горел желанием как можно скорее утолить.
– Я не могу пригласить вас в Андерсен-Холл…
Эдвина кусала вспухшие губы.
– А я не могу пренебрегать тем, что ко мне в общество приходят дамы. К тому же мои слуги…
Нет, разумеется, они не должны ничего знать…
– О, я придумала. – Она хотела отодвинуться от него, но Прескотт сцепил свои руки у нее на талии.
Эдвина встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
– Одну минутку.
Прескотт нехотя отпустил ее.
Она открыла ридикюль, который свисал у нее с запястья, и, вытащив что-то, вложила ему в руку.
– Возьмите этот ключ. Он от двери черного хода в моем доме. После девяти часов вечера этой дверью никто не пользуется. В это время почти все мои слуги уже в постели.
Эдвина тянула его за руку вниз по ступенькам, к выходу из парка.
– Сейчас, наверное, уже больше семи… – бормотал Прескотт, с трудом скрывая нетерпение.
– Я знаю, – широко улыбнулась она, а затем громко рассмеялась.
Прескотт шел рядом с Эдвиной и тоже смеялся. Он чувствовал себя опьяненным чарами Эдвины. Его сердце учащенно билось в предвкушении грядущего блаженства. Мысленно он благодарил небеса за то, что они послали ему такой щедрый дар – несравненную Эдвину Росс.
Эдвина ощущала нервозность. Ее движения были порывисты, а сердце учащенно билось от напряженного ожидания встречи с Прескоттом. Она заменила в своей спальне дешевые свечи из сала на более дорогие восковые.
До сих пор Эдвина не могла поверить, что решилась на такую неслыханную дерзость. Одно дело – флиртовать и целоваться с Прескоттом, другое дело – начать с ним связь. Пригласить его к себе, превосходно понимая, что она ему предлагает! У нее было ощущение, что ее телом и рассудком кто-то завладел – какое-то незнакомое ей, чужое существо, обладающее бесшабашной дерзостью, которой обычно Эдвине не хватало.