— У Роськи цены еще не было — он в бою взят. Ты предлагай, а я подумаю.
— Удвой — снова прошептал Ходок.
— Даю еще гривну!
— Покажи деньги!
Мишка высыпал на стол свою долю монет, найденных в скоморошьем фургоне.
— Мало!
— Сколько ж ты хочешь?
— Не знаю, но пока — мало.
"Падла, не называет цену, так все из меня вытянет! Профессионал, блин".
Снова шепот:
— Украшения, за три.
— Даю еще три гривны! Кузька, подай!
Кузька высыпал на стол кучку ювелирных украшений.
— Здесь трех гривен нет!
Опять подсказка Ходока:
— Сам цену не называет, значит — твоя.
— Ты, Никифор Палыч цену называть не желаешь, значит, пользуемся моей ценой. Здесь — три гривны!
— Мало!
— Побойся Бога, на торгу за это можно…
— Вот на торг и иди!
"Глупость сморозил, обычным заходом его не возьмешь. Он играет на своем поле и своими картами. Что ж придумать-то?".
Снова сзади звучит подсказка:
— Доспех, за десять.
— Удваиваю! Кузька, доспех.
Кузька с Демкой приволокли доспех.
— Не стоит доспех десяти гривен!
— Называй цену, или бери за десять!
— Ладно, беру за десять. Все равно — мало.
— Роськину долю, за пятнадцать. И про родство напомни. — Опять подсказал Ходок.
— Удваиваю! Кузька, доспех и кошели!
— Мало!
— Дядька Никифор, с родней торгуешься. Тридцать гривен со своей семьи за пацана! Мы же не чужие!
— Денежки родства не знают!
— Римляне говорили: "Деньги не пахнут".
— Вот и я не нюхаю: откуда у тебя тридцать гривен.
— А чего тут нюхать? Из того самого переулочка. Епископским судом мне отдано. Нюхай не нюхай, все чисто!
"Нужен нестандартный ход! Блин, что для этого выжиги может стать неожиданностью? И дед чего-то совсем сник, как будто в тотализаторе на меня ставку сделал. Но что же придумать?".
— Кстати, Михайла, тут не тридцать, а двадцать девять. — Придрался Никифор. — Одна-то за виру идет!
— На! — Демка вытащил из-за пазухи кошель со своей долей монет. — Теперь — тридцать!
— Все равно — мало!
— Да куда тебе столько?
— А это уж — мое дело!
"Ну да, коммерческая тайна… Стоп! Коммерческая тайна? И кто же, кроме тебя, твои делишки в подробностях знает? А делишек много, мать мне очень интересные вещи тогда про тебя поведала. А знает о них, если не все, то много, Семен. Как никак — главный приказчик. А он у тебя в холопах за долги".
— Ну что, Михайла, иссяк? — Никифор давил, не давая ни секунды на то, чтобы что-нибудь придумать, сбивал с мысли. Рожа его постепенно расплывалась в торжествующей улыбке, а дед сидел мрачный, как на похоронах.
"Что-то не то. Обратите внимание, сэр, опытный купец переиграл пацана, а радуется, как будто крупную сделку провернул. Не странно ли? И лорд Корней, как-то уж слишком опечален. Что-то тут не чисто…".