Опер печального образа (Вересов) - страница 74

— Какая девушка по вызову? Кто вам такую глупость сказал? — Костя хорошо изобразил удивление. — Вы больше слушайте охранника Вову. Во-первых, у него контузия с первой Чеченской войны. Во-вторых, он каждый номер «Арлекина» читает от корки до корки… Это наша новая сотрудница. Я собирался провести ее по кабинетам, но тут услышал, что вы уже направляетесь ко мне. Я попросил девушку… новую сотрудницу пока погулять по редакции, присмотреться. Как ты, Алла, не заметила ее?

— Я вообще стараюсь не замечать девиц, появляющихся здесь время от времени, — растягивая гласные, проговорила Аллочка.

— Вот с этого надо было и начинать, — строго заметил Костя. — На чем мы остановились? Вы, кажется, спрашивали…

— Когда вы предложили Синявиной подготовить данную публикацию? Когда она вам ее сдала? Когда газета появилась в продаже?..

У Ани что-то кололо внутри от душившего ее смеха. В кабинете теперь было скучно, девушка уже не прислушивалась к разговору двух мужчин. От нечего делать она стала размышлять о том, что дерзкое поведение секретарши Аллочки, видимо, объясняется ее близостью к правому кабинету. А еще Аня с удовольствием представляла себе Аллочкино лицо, когда Аня, как ни в чем не бывало, выйдет из кабинета и скажет:

— Аллочка, большое спасибо за чай!..

— …И пусть это тебя не удивляет: с рыцарями творятся дела необыкновенные и происходят случаи непредвиденные, так что мне ничего не будет стоить наградить тебя еще чем-нибудь сверх того, что я обещал.

Вот и кончилось счастливое детство. Поблекли яркие краски примитивиста Таможенника. С перелетными птицами улетали последние деньги. Оставалось только несколько гадких утят, отвергнутых стаей — долларовые купюры, забракованные привередливыми агентами недвижимости при покупке Корниловыми однокомнатной квартиры. Последним приобретением Ани, свободным от унизительного для нее подсчета доходов и расходов, стала брошюра «Как планировать семейный бюджет?».

— Странно, — сказала Аня в первый вечер взрослой жизни, с отвращением перелистывая книжечку, — я думала, что такие пособия издает Министерство внутренних дел.

— Много слышал о тебе от коллег по работе, милицейская жена, — отреагировал Михаил. — Представлял тебя по рассказам ворчливой, сварливой, недовольной, обиженной. Теперь вот довелось увидеть своими глазами. Вот ты какая, оказывается…

— А я почему-то не боюсь намеков на мою обыкновенность. Невозможно быть каждую секунду оригинальной, непредсказуемой, необычной. У нас хоть и любят говорить, что Пушкин во всем был гений, я с этим не согласна. Тут можно в такую пошлость удариться. Например, чесался он гениально, бесподобно в носу ковырял при помощи специально отращиваемого ногтя на мизинце, в туалет ходил вообще неповторимо… Пушкин так же мучился долгами, денежными неурядицами, поношенной одеждой, тяготился своим низким чином, как простой обыватель, мещанин. Тогда, правда, эти два понятия не были синонимами.