В торопливости, с которой сын стремился к семейной жизни, она легко угадывала чужое влияние и, увы, по собственному опыту зная возможные к тому причины, проявляла повышенную бдительность.
Именно соображения этого порядка вынудили Гертруду Яковлевну написать известное письмо родителям невесты, а их визит она собиралась использовать как законный предлог для срывания всех масок. Она была уверена, что, несмотря на существующую между молодыми людьми физическую близость, ее сын к зачатию ребенка отношения не имеет. Откуда появилась у нее эта уверенность, неизвестно. Может быть, сердце матери подсказало, но, скорее всего, в этом была виновата некачественная звукоизоляция жилых помещений.
Двоякое ощущение вызвал у нее и щедрый дар новых родственников. Она не особо кривила душой, согласно вздыхая вместе с коллегами, прямо указывавшими ей на явные признаки мезальянса в предстоящей женитьбе сына. Так что и «стартовые» пять тысяч рублей, и аналогичную сумму на «зубок и обзаведение хозяйством» она приняла как некий «искупительно-вступительный» взнос темных крестьян, совершающих головокружительный социальный рывок. То, что это несколько не соответствовало ее публичным высказываниям, как члена партии, Гертруду Яковлевну не смущало. А вот сумма указанного взноса все-таки вызывала определенные сомнения, которые увеличивали ее смутное беспокойство.
Иволгиной, как закаленной в институтском горниле номенклатурной единице, без труда удавалась внешняя открытость и расположенность к избраннице сына. Данную линию поведения, направленную на усыпление бдительности противника, она считала верной и плодотворной.
Но упрямая жизнь и слепые чувства сына переигрывали Гертруду Яковлевну на всех участках невидимого фронта. С каждым днем ей все труднее и труднее давалась выбранная роль, и появилось предчувствие, что момент полного фиаско неизбежен. Это горькое понимание наполняло душу нерядового инженерно-технического работника желчной отравой зависти побежденного к победителю и тяжелым ощущением возрастной уязвимости.
Она стала часто уходить со службы немотивированно рано, подолгу бродила в лесопарковой зоне рядом с домом, жалела себя и размышляла, размышляла, размышляла…
Внезапно прямо перед собой Гертруда Яковлевна увидела, как у припаркованной серой «Волги» обнимается парочка влюбленных. На фоне яркой зелени их купчинского тупичка картинка была идиллическая. Не желая нарушать чужого счастья, женщина остановилась и собралась было повернуть обратно, как вдруг услышала фразу:
– Ты обязана, ты просто обязана поехать в Англию на чемпионат.