Дама с понятием, что там говорить. Класс, ему не обучишься, либо он есть, либо нет.
Берю утер пот со лба и облизал пересохшие губы. Язык был не чище сапог смотрителя канализационных люков в конце рабочего дня.
- Я решил, что под стать ей буду, и давай развлекаться без всякой задней мысли. Резвился, куролесил, визжал от восторга. Потом проводил молочницу до дому и вернулся к себе. А в мое отсутствие, оказывается, случилась катастрофа, землетрясение, извержение вулкана! Этот котелок с помоями позвонил моей благоверной, чтобы я немедленно явился сюда! Представляете, как меня встретили! Ведь считалось, что я тружусь вместе с ним!
Он снял шляпу и предъявил нам роскошное украшение - извилистые царапины на темени.
- Полюбуйтесь на последствия, месье! И это еще не конец. Берта, чтоб ее, месяц-другой меня мордовать будет, пока душевные раны не затянутся. Этот придурок, которого мне даже стыдно называть шефом, - погубитель семейного счастья! Маньяк! С ним можно иметь дело только в резиновых перчатках и противогазе!
Утомившись, Берю наконец умолк, и я воспользовался возможностью вставить словцо.
- Я не заходил в Контору после обеда, Толстяк, и не знал, что должен состряпать тебе алиби. А теперь заканчивай с излияниями страсти и отыщи веревку. И достаточно длинную и прочную, чтобы выдержала мертвеца, что валяется на краю крыши.
Следует признать, что чувство долга у Берю преобладает над всеми остальными чувствами.
- Мертвец? Где?
- Встань на стул и увидишь. Панорама Монмартра с трупом на переднем плане. - Я кивнул на стул, превратившийся в смотровую площадку.
- Черт! - воскликнул Его Величество, взгромоздившись на пьедестал. Так это ж Владимир!
Я так и подскочил.
- Как, ты его знаешь?
- Бывший мой клиент.
В тот момент, когда я собирался засыпать Берю вопросами, раздался голос, заставивший меня резко обернуться.
- Вызывали, господин комиссар?
Я сказал "голос"? Пардон, оговорился. Разве можно назвать "голосом" это булькающее бормотание, насморочное блеяние, лишенное всякого намека на интонацию? Право, не знаю, как у меня вырвалось. Я легко преступаю границы. Увлекшись, тонкую ниточку назову канатом, а ручеек - бурным потоком. У некоторых щедрая рука, я щедр на слова. Минималисты терпеть не могут моих выходок. Я окружен врагами, знакомыми и незнакомыми. Пусть. Узы вражды не разорвать! Ненавистники не в силах расстаться со мной, но проклятья взбадривают, в то время как похвалы нагоняют скуку. К тому же в поцелуе частенько больше микробов, чем в плевке.
Отлично, поехали дальше. Вперед! Я уже сказал, что бормотание, жалкое мычание, проржавевший насквозь голос раздался у нас из-под ног...