По всей видимости, вчерашняя история не лучшим образом сказалась на рассудке бедной Инес. Ее строгая юбка сидела криво, из двух серег-виноградин наличествовала только одна, кружевной воротничок сбился набок. Когда Р.Л. с ней поздоровался, Инес подпрыгнула.
– А, да-да, доброе утро, доброе утро, – рассеянно отозвалась она.
Было совершенно ясно, что Инес отнюдь не считает это утро добрым. Она вяло улыбнулась Р.Л.
– Не знаю, стоило ли мне приходить, поскольку у меня теперь нет работы, но я подумала, что могла бы…
Тут из своего кабинета со стопкой бумаг выскочила Присцилла и встала как вкопанная, глядя, как Р.Л. успокаивающе обнимает Инес.
– Не беспокойтесь, Инес, – ласково сказал тот. – У нас всегда найдется для вас работа.
Присс тотчас насупилась, видимо придерживаясь иного мнения. Она уже открыла рот, но в последнюю секунду передумала, развернулась и исчезла в своем кабинете.
Инес уныло побрела в сторону кабинета Джейкоба, но, сделав пару шагов, неуверенно остановилась.
– Он… Его там уже нет?
Судя по всему, ее вопрос был обращен ко мне.
– Наверняка нет, – сказал я.
На лице Инес появилось несказанное облегчение.
– Вам не обязательно сидеть за своим столом, – встрял Р.Л., – если вам это неудобно…
Таким Р.Л. я еще не видел. В школьные годы он не отличался повышенной чувствительностью. Как и большинство футболистов. Наверное, это плохо сказывается на имидже спортсмена. Хотя, конечно, надо быть бессердечным бревном, чтобы не посочувствовать Инес. Бедняжка была сама не своя.
– Вы могли бы посидеть здесь… Однако Инес покачала головой:
– Нет-нет. Со мной все в порядке. Я должна находиться за своим столом на тот случай, если кто-нибудь позвонит. Или если я кому-нибудь буду нужна…
Голос ее затих. Определенно Инес нащупывала новые пути в здешнем секретарском мире. Она решительно направилась к кабинету Джейкоба.
После этого все вошло в обычную колею. Точнее, учитывая обстоятельства, в колею, близкую к обычной. Р.Л. сгинул у себя в кабинете, Присцилла занималась тем, что плодила груды бумаг, Джолин перепечатывала их, подшивала, складывала в папки и так далее. А я занимался тем, что ничего не делал. Если, конечно, не считать размышлений. Я думал о Присцилле и о том, что первое впечатление далеко не всегда бывает верным. А также о Джейкобе. Каким образом он умудрился нажить столько врагов? И разумеется, мне не давали покоя мысли о Рипе. С чего это вдруг все подряд бросились обвинять моего кроткого пса в немыслимых злодеяниях?
Вскоре после девяти Джолин принялась разбирать утреннюю почту. Не успела она отнести кипу писем в кабинет Присциллы и вернуться назад, как сама Присс распахнула дверь. В руках она держала белый конверт. Глаза ее были как чайные блюдца.