— Куда направляетесь? — спросила Изабель.
— Домой. — Маленький Жан проглотил слюну.
— С чего бы это? Что, уже отыскали Мари? С ней все в порядке?
Сын промолчал. Гаспар неловко откашлялся и повернулся к Изабель своим незрячим глазом.
— Извините, Изабель, — заговорил он, — я бы ни за что не стал вмешиваться в это дело, если бы не Паскаль, если бы это не она сшила это платье. А так выходит, что я чувствую себя обязанным… — Он пожал плечами и нахлобучил шляпу на голову. — Извините.
Маленький Жан прошипел что-то сквозь зубы и яростно ухватился за вожжи. Изабель пришлось выпустить их.
— Обязанным сделать что? — выкрикнула она. Маленький Жан хлестнул лошадь, и она с места пошла в галоп. — Помочь в чем?
От слишком резвого старта у Гаспара слетела с головы и упала в лужу шляпа. Изабель проводила взглядом всадников, затем наклонилась, подняла шляпу, стряхнула с нее грязь и капли воды и медленно направилась в сторону дома.
Дождь усилился. Мы взбежали на крыльцо, и я осветила фонарем замок. Люсьен слегка подергал его.
— Повесили, чтобы les droguйs сюда не заходили, — заявил он.
— Вы что, хотите сказать, что в Мутье есть наркоманы?
— Конечно, есть. А где их нет в Швейцарии? Вы ведь не очень хорошо знаете эту страну, правда?
— Это уж точно, — пробормотала я по-английски. — Да, недаром говорят, что внешность обманчива.
— А вчера вы как внутрь попали?
— Якоб знал, где хранится ключ. — Я огляделась. — А я вот не обратила внимания. Ну да ничего, сейчас найдем.
Светя фонарем, мы принялись обшаривать все места, где мог бы быть этот чертов ключ.
— Может, он случайно прихватил его с собой? — предположила я. — Мы все вчера были не в себе, так что ничего не было бы удивительного. — Я почувствовала какое-то смутное облегчение от того, что не придется заниматься всем этим.
Люсьен взглянул на маленькие окна по обе стороны от двери; выдавить остатки стекол труда не представляло, но все равно нам через них не пролезть. Окна на фронтоне дома тоже были недостаточно велики и к тому же врезаны слишком высоко. Люсьен взял у меня фонарь.
— Посмотрю, может, с обратной стороны что-нибудь подходящее найдется, — сказал он. — Одна немного побудете?
Я заставила себя кивнуть. Люсьен спустился с крыльца и исчез за углом. Я прислонилась к двери, растирая руки, чтобы не дрожать, и прислушалась. Поначалу можно было различить лишь привычный уже шум дождя; затем сквозь него начали пробиваться другие звуки — шелест автомобильных шин на дороге внизу, паровозный гудок; от того, что обычный мир так близко, мне сделалось немного покойнее на душе.